Авторы и программа ILIA-By напоминают, что данные документы являются объектом авторского права и не могут использоваться без разрешения автора.

Отдельные аспекты электронного правосудия в уголовном процессе

Не вызывает сомнений, что в современном мире технический прогресс играет важнейшую роль во всех сферах жизнедеятельности. Использование информационно-коммуникационных технологий в системе правосудия в уголовном процессе (ex.: коммуникации участников процесса, подача и ознакомление с документами в электронном виде, видеоконференции судебных заседаний, предоставление доступа к судебным делам через интернет, etc.) также имеет большое значение для решения задач уголовного процесса, в том числе, таких как защита личности, ее прав, свобод и законных интересов, формирования в обществе уважения к правам и свободам человека, утверждения справедливости.

Применение информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) для поддержки, автоматизации и улучшения процессов правосудия, включая судебные процедуры, взаимодействие между судебными органами, правоохранительными органами, гражданами и организациями, а также управление судебными делами получило название «электронное правосудие» (e-Justice). На данный момент общепризнанного и универсального правового определения «электронного правосудия» (e-Justice) в правовых актах или доктрине не существует. Однако в различных международных и региональных документах, в национальных законодательствах используются описательные формулировки, которые помогают понять, что охватывает этот термин.

Основные аспекты e-Justice в сфере уголовного процесса в международных документах и практике включают использование информационно-коммуникационных технологий для улучшения доступа к правосудию, повышения эффективности уголовного правосудия, упрощения трансграничного сотрудничества и защиты прав участников процесса.

Настоящий текст является результатом первого этапа исследования темы электронного правосудия в уголовном процессе. Цель этого этапа – сбор информации о том, что на сегодняшний день создано в сфере электронного правосудия отдельными государствами, а также на международном и региональном (преимущественно - Европейском) уровне с целью реализации основных прав человека и, в частности, права на справедливый суд, а также с целью международного сотрудничества в борьбе с преступностью. Исследование предполагается продолжить и завершить его разработкой концепции реформирования системы электронного правосудия в Республике Беларусь.

I. Международные стандарты прав человека, связанные с электронным правосудием

Электронное правосудие связано с рядом международных стандартов прав человека, которые регулируют как процесс правосудия, так и защиту прав его участников. Эти стандарты направлены на обеспечение доступа к правосудию, прозрачности судопроизводства, независимости суда, равенства сторон, защиты частной жизни и безопасности данных.

Основными стандартами в этой области можно назвать ст. 10 Всеобщей декларации прав человека, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) и ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека (ЕКПЧ), гарантирующие каждому право на справедливое и публичное разбирательство его дела независимым и беспристрастным судом. Электронное правосудие способствует реализации этого права через упрощённый доступ к судам, более прозрачные судебные процессы, обеспечение независимости суда и равенства сторон в уголовном процессе.

Ст. 7 Всеобщей декларации прав человека, ст. 26 МПГПП, ст. 14 ЕКПЧ гарантируют равенство перед законом и право на равную защиту закона без дискриминации. Электронное правосудие способствует этому через автоматизацию и стандартизацию уголовного процесса, уменьшая возможность субъективного влияния на судебные решения и обеспечивая равный доступ к информации.

Ст. 8 Всеобщей декларации прав человека, ст. 2 МПГПП и ст. 13 ЕКПЧ гарантируют право на эффективное средство правовой защиты при нарушении прав человека. Электронное правосудие может ускорить процесс рассмотрения дел, уменьшить административные барьеры, обеспечивая оперативный и более эффективный доступ к правосудию.

Также международным стандартом прав человека, относимым к электронному правосудию, является и Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, 1985 г.[1] (например, п.п. 4 и 5), которая подчеркивает важность доступности правосудия для всех, особенно для жертв преступлений. Электронные системы правосудия призваны расширять возможности доступа к правосудию, в том числе, для лиц, потерпевших от преступлений, которые могут сталкиваться с географическими или физическими ограничениями, охранять их личную жизнь. Следует упомянуть и ст. 13 Конвенции о правах инвалидов, 2006 г., которая требует от государств обеспечения инвалидам наравне с другими доступа к правосудию. Электронные системы позволяют улучшить участие таких лиц в судебных процессах, предоставляя удалённые способы участия и доступ к материалам дела в цифровом формате. Существуют и иные международные стандарты, которые устанавливают требование обеспечить каждому, особенно уязвимым категориям лиц, доступность правосудия.

Кроме того, ст. 12 Всеобщей декларации прав человека, ст. 17 МПГПП и ст. 8 ЕКПЧ защищают право на личную и семейную жизнь, включая защиту персональных данных. Электронное правосудие должно соответствовать этим стандартам, обеспечивая защиту личных данных участников процесса через меры кибербезопасности, шифрование и контроль доступа к информации.

Приведенный перечень международных договоров в области прав человека не является исчерпывающим.

Важно обратить внимание также на международные (Европейские региональные) стандарты защиты персональных данных в уголовном процессе, в том числе, в ходе электронного правосудия. Так, Общий регламент по защите данных (General Data Protection Regulationб GDPR)[2]  в основном регулирует обработку персональных данных в гражданских, административных и коммерческих контекстах. Однако, он также может иметь отношение к уголовному процессу в некоторых аспектах, которые не регулируются специальными нормами, такими как Директива (ЕС) 2016/680. Например, в случаях, если частное лицо или компания обрабатывают персональные данные в связи с уголовным делом (ex., адвокат ведет базу клиентов); если сторонние компании или частные организации участвуют в обработке персональных данных в рамках уголовного дела (ex., поставщики облачных сервисов для суда или полиции); если средства массовой информации запрашивают доступ к материалам дела, то суд может оценивать разглашение информации с точки зрения GDPR, если это касается частной информации третьих лиц; etc.

GDPR не распространяется на данные, обрабатываемые государственными органами в целях предупреждения, выявления, расследования преступлений и судебного преследования виновных, которые регулируются Директивой (ЕС) 2016/680 о защите физических лиц при обработке персональных данных компетентными органами в целях предотвращения, расследования, выявления или уголовного преследования преступлений или исполнения уголовных наказаний, о свободном обращении таких данных, а также об отмене Рамочного Решения 2008/977/ПВД Совета ЕС (Полицейская директива),[3] которая является ключевым документом, регулирующим обработку персональных данных в правоохранительных и судебных органах, включая использование электронного судопроизводства.

Полицейская директива предусматривает согласованные государствами ЕС правила защиты и свободного перемещения персональных данных, обрабатываемых в целях предупреждения, расследования, выявления или судебного преследования за уголовные преступления или исполнения уголовных наказаний, включая защиту и предотвращение угроз общественной безопасности. Такая обработка персональных данных должна охватывать любую операцию или набор операций, которые выполняются с персональными данными или наборами персональных данных для этих целей, будь то автоматизированными средствами или иными средствами, такими как сбор, запись, организация, структурирование, хранение, адаптация или изменение, извлечение, консультация, использование, согласование или объединение, ограничение обработки, стирание или уничтожение.

Государства-участники могут вводить более высокие гарантии для защиты данных, чем это установлено Директивой.

Основные принципы обработки данных, согласно Директиве: законность, справедливость и прозрачность; ограничение целей обработки лишь правомерными целями; минимизация обрабатываемых данных; точность данных; ограничение сроков хранения; обеспечение безопасности данных.

Директива устанавливает, что обработка персональных данных, раскрывающих расовое или этническое происхождение, политические взгляды, религиозные или философские убеждения или членство в профсоюзах, а также обработка генетических данных, биометрических данных с целью уникальной идентификации физического лица, данных, касающихся здоровья или данных, касающихся сексуальной жизни или сексуальной ориентации физического лица, должна быть разрешена только в тех случае, когда это строго необходимо, при условии соответствующих гарантий прав и свобод субъекта данных, и только: если это разрешено законодательством Европейского Союза или Государства-участника; для защиты жизненно важных интересов субъекта данных или другого физического лица; или если такая обработка связана с данными, которые явно обнародованы субъектом данных.

Согласно Директиве, любое решение, основанное исключительно на автоматизированной обработке, которое вызывает неблагоприятные юридические последствия в отношении субъекта данных или существенно влияет на него, должно быть запрещено, если это не разрешено законодательством ЕС или Государства-участника.

К правам субъектов данных Директива относит обязанность контролера предоставлять субъекту информацию о целях обработки; контактах контролера; праве на доступ и исправление данных. Однако, право субъекта на доступ к информации может быть ограничено для того, чтобы избежать препятствования официальным или юридическим расследованиям или процедурам; избежать ущерба для предотвращения, выявления, расследования или судебного преследования уголовных преступлений или исполнения уголовных наказаний; защищать общественную безопасность, национальную безопасность, права и свободы других лиц.

К обязанностям контролера и процессора Директива относит внедрение соответствующих технических и организационных мер для защиты данных; защиту данных по умолчанию и на этапе проектирования; ведение записей всех операций по обработке персональных данных; обеспечение безопасности обработки данных, включая меры против несанкционированного доступа и восстановление данных после сбоев.

Передача персональных данных третьим странам или международным организациям возможна только при соблюдении определенных условий, включая: наличие адекватного уровня защиты данных; необходимость передачи данных связана с выполнением задач, указанных в статье 1(1) Директивы; передача данных основана на решения об адекватности; имеются альтернативные меры защиты персональных данных при отсутствии решения об адекватности защиты. В отсутствие решения об адекватности защиты  Государства-участники предусматривают, что передача персональных данных в третью страну или международную организацию может осуществляться только при условии, что передача необходима в целях защиты жизненно важных интересов субъекта данных или другого лица; для защиты законных интересов субъекта данных, если это предусмотрено законодательством Государства-участника передачи персональных данных; для предотвращения непосредственной и серьезной угрозы общественной безопасности Государства-участника или третьей страны; в отдельных случаях для целей, изложенных в статье 1(1) Директивы; или в индивидуальном случае для установления, осуществления или защиты судебных исков, связанных с целями, изложенными в статье 1(1) Директивы. Персональные данные не передаются, если передающий компетентный орган определяет, что основные права и свободы субъекта данных имеют верх над общественными интересами в передаче.

Каждое Государство-участник обязано создать независимый надзорный орган для мониторинга применения Директивы с целью защиты фундаментальных прав и свобод физических лиц в связи с обработкой и перемещением персональных данных. Такой орган наделен полномочиями проведения расследований, вынесения предписаний, в том числе, об ограничении или запрете обработки данных. Без ущерба для любых других административных или судебных средств правовой защиты Государства-участники предусматривают, что каждый субъект данных имеет право подать жалобу в единый надзорный орган, если субъект данных считает, что обработка персональных данных, касающихся его, нарушает положения, принятые в соответствии с Директивой. И в отношении решения такого органа также должно быть эффективное судебное средство правовой защиты.

Директивой гарантируется право на компенсацию в случае ущерба из-за незаконной обработки данных. Государства-участники устанавливают правила о санкциях, применяемых к нарушениям положений, принятых в соответствии с Директивой, и принимают все необходимые меры для обеспечения их выполнения. Предусмотренные санкции должны быть эффективными, соразмерными и сдерживающими.

Значима также Рекомендация CM/Rec(2021)8 «О защите лиц в связи с автоматической обработкой персональных данных в контексте профилирования», которая была принята Комитетом министров Совета Европы 3 ноября 2021 года[4]. Ее принятие отражает стремление Совета Европы адаптировать правовые рамки к быстро развивающимся технологиям, включая искусственный интеллект, машинное обучение и автоматизированное принятие решений.

Под «профилированием» в Рекомендации понимается любая форма автоматизированной обработки персональных данных, включая использование компьютерных систем обучения для оценки определенных личных аспектов, касающихся человека, в частности, для анализа или прогнозирования аспектов, касающихся производительности труда этого человека, экономической ситуации, здоровья, личных предпочтений, интересов, надежности, поведения, местоположения или перемещений.

Рекомендация подчеркивает, что профилирование может иметь как позитивные эффекты, так и негативные последствия, связанные с правами человека.

Рисками являются манипулирование выбором или поведением, дискриминация, ущемление приватности из-за чрезмерной обработки данных, ошибочные выводы из-за неточности данных или предвзятости алгоритмов. В связи с этим Рекомендация устанавливает следующие принципы, которые должны соблюдаться при профилировании: справедливость, законность, пропорциональность и соответствие легитимным целям; прозрачность: лица должны быть уведомлены о том, что их данные используются для профилирования, а также о его целях, методах и последствиях; недопустимость дискриминации; контроль данных и алгоритмов: контролеры данных обязаны регулярно проверять качество данных, точность алгоритмов и их влияние на права людей; ограничение высокорискового профилирования (т.е. операций профилирования, которые влекут за собой юридические последствия или оказывают существенное влияние на субъекта данных или на группы лиц, выявленные в результате указанного профилирования; которые из-за целевой аудитории, контекста или цели профилирования – особенно в ситуация дисбаланса информационной власти, предполагают риск неправомерного воздействия или влияния на данные субъектов, особенно, несовершеннолетних и других уязвимых лиц; включающие особые категории данных; которые затрагивают очень большое количество людей, включая профилирование, осуществляемое онлайн посредническими сервисами для их собственного использования или для использования третьей стороной).

Рекомендация не носит обязательного характера, но Государства-участники Совета Европы должны учитывать ее принципы при разработке национального законодательства. Предполагалось, что Рекомендация станет основой для новых национальных инициатив в области защиты данных и регулирования искусственного интеллекта (ИИ).

Важными документами являются разработанные Рабочей группой по киберправосудию и искусственному интеллекту (CEPEJ-GT-CYBERJUST) Руководство по использованию видеоконференций в судебных разбирательствах (CEPEJ Guidelines on videoconferencing in judicial proceedings, CEPEJ (2021)4) и Руководство по электронной подаче судебных документов (e-filing) и цифровизации судов (Guidelines on electronic court filing (e-filing) and digitalisation of courts, CEPEJ(2021)15). Содержание обоих Руководств подробно рассмотрено в разделе IV. настоящего исследования. 

В 2018 году Европейской этической хартией об использовании искусственного интеллекта (ИИ) в судебных системах сформулированы ключевые этические принципы, которые должны соблюдаться при использовании ИИ в судебных системах. Хартия носит рекомендательный характер и является инструментом мягкого права (soft law).

5 сентября 2024 года Рамочная Конвенция по искусственному интеллекту и правам человека, демократии и верховенству права была открыта для подписания государствами-участниками Совета Европы, а также иными заинтересованными государствами.

Содержание Европейской Хартии и Рамочной Конвенции по ИИ подробно рассмотрено в разделе IV. настоящего исследования. 

II. Cвязь элементов права на справедливый суд и электронного правосудия - примеры проблем и возможных решений (в общем). 

В части доступа к правосудию проблемы могут заключаться в том, что в личном присутствии или в простой письменной форме обращения с заявлениями о преступлении в правоохранительные органы, а также подача процессуальных документов в уголовном процессе в суды; традиционные (в личном присутствии) судебные процессы могут быть труднодоступными для некоторых категорий лиц, например, для людей, живущих в удаленных от суда районах, находящихся за пределами государства рассмотрения дела, для лиц с ограниченными физическими возможностями.

Решениями с помощью электронного правосудия являются электронные системы, которые позволяют подавать и получать документы онлайн, посредством видеоконференций участвовать в уголовном процессе, не находясь физически в здании суда, что значительно расширяет доступ к судебным органам.

Одним из ярких лидеров в области электронного правосудия является Эстония. Так, в рамках системы e-justice граждане могут подавать заявления о преступлениях через онлайн-порталы. Электронное правосудие в стране охватывает все аспекты взаимодействия с государственными органами, включая полицию и прокуратуру, что делает возможным дистанционное возбуждение уголовных дел. Подавать заявления о преступлениях через интернет-платформы можно также в Финляндии, Германии[5], Франции, Нидерландах, Сингапуре, Австралии и др.

Возможность подачи процессуальных документов в уголовном процессе в электронной форме для участников процесса возможна в Эстонии через онлайн-систему e-File[6] с использованием электронной цифровой подписи, которая гарантирует подлинность документов, их юридическую силу и защиту от подделок. Эта система интегрирована с судами, прокуратурой и полицией, и делает электронные документы юридически значимыми. В Германии существует возможность подачи процессуальных документов в электронном формате через Elektronischer Rechtsverkehr (ERV)[7]. Этот сервис используется как в гражданских, так и в уголовных процессах. Федеральные законы разрешают отправку документов в электронной форме, если они подписаны квалифицированной цифровой подписью. Возможность подачи процессуальных документов в уголовных делах в суды предусмотрена также во Франции[8], Италии[9], США[10], Сингапуре[11], в России[12] и др.  Например, в России подача процессуальных документов через систему ГАС «Правосудие»[13] требует идентификации через ЕСИА[14] – государственную систему идентификации и аутентификации. Она используется для получения доступа к услугам в сфере правосудия, включая подачу документов в электронном виде.

Видеоконференцсвязь используется в уголовных процессах для обеспечения удаленного участия его участников (обвиняемых, свидетелей, потерпевших, экспертов и др.) в ряде стран, таких, как, например, США, Великобритания, Австралия, Канада, Германия, Франция, Молдова, Россия (ст. 241-1 УПК), Казахстан, Украина и др. Правовой основой для удаленного (с помощью видеоконференцсвязи) допроса участников процесса, находящихся за пределами государства, в котором проходит судебный процесс, обычно являются многосторонние или двусторонний договоры о правовой помощи, которые регулируют процесс допроса лиц, находящихся за границей. Например, Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам (1959 г.)[15] позволяет странам-участницам проводить допросы и следственные действия с помощью видеоконференцсвязи, если стороны соглашаются на такой формат. Также в рамках Евросоюза использование видеоконференции в судебных процессах предусмотрено, например, в Рамочном решении о Европейском ордере на сбор доказательств (2008/978/JHA)[16]. Координация таких допросов осуществляется через центральные органы, ответственные за международную правовую помощь. Эти органы обеспечивают связь с компетентными судами и следственными органами в других странах для организации видеосвязи, при этом строго следя за соблюдением прав и процессуальных норм обеих стран.

Проблемами с правом на публичное разбирательство дела являются такие, например, как: не все заинтересованные лица, в том числе, представители СМИ и общественности, в особенности, по резонансным делам, могут лично присутствовать в зале суда из-за ограниченного числа мест, своего географического положения или других факторов. Без электронного правосудия не обеспечивается аудио- или видеозапись уголовного процесса для широкого круга заинтересованных лиц. При этом и традиционные публичные судебные процессы, и онлайн-трансляции судебного разбирательства, могут нарушать интересы правосудия, например, тайну частной жизни участников процесса.

Онлайн-трансляции судебных процессов позволяют значительно расширить доступ общественности к разбирательствам, обеспечивая транспарентность судопроизводства, тем самым служа важной гарантией интересов отдельных лиц и общества в целом. Люди могут наблюдать за процессом онлайн, не посещая суд лично, что способствует реализации принципа публичности судебного разбирательства. Онлайн-трансляции уголовных процессов проходят во многих странах для обеспечения прозрачности судебной системы и доверия к правосудию. Однако степень и условия применения онлайн-трансляций судебных заседаний варьируются в зависимости от законодательных и культурных особенностей каждой страны. Так, достаточно широка практика онлайн-трансляций уголовных процессов в США, в особенности, по резонансным делам. Например, трансляции заседаний Верховного суда США доступны в аудиоформате[17], при этом на сайте Верховного Суда также доступна печатная расшифровка этих аудиофайлов[18]. Американские суды первой инстанции транслируют процессы через местные телеканалы или онлайн. В Канаде судебные органы также начали использовать онлайн-трансляции уголовных процессов. Пилотные проекты по трансляции судебных заседаний уголовных дел начали работать в Индии. Возможны и имели место онлайн-трансляции уголовных процессов судов первой инстанции в России. Так, например, некоторые заседания суда первой инстанции через онлайн-трансляции были доступны в 2020 г. по делу режиссера Кирилла Серебренникова[19], в 2021 г. - по делу оппозиционера Алексея Навального[20]. В 2017 г. в Украине проходила онлайн-трансляция судебного разбирательства по уголовному делу в отношении бывшего главы Государства Виктора Януковича, обвиняемого в государственной измене[21]. Онлайн-трансляции судебных процессов по уголовным делам в Верховном Суде происходят в США, Великобритании, ЮАР и др. В Молдове решения Высшей судебной палаты также могут транслироваться онлайн для повышения прозрачности судебных процессов и доверия к правосудию. Это лишь часть более широких усилий Молдовы по реформе судебной системы и модернизации судопроизводства, когда в 2023 г. особое внимание было уделено внедрению европейских стандартов, включая публичные трансляции решений для улучшения доступа граждан к правосудию. В Бразилии, например, онлайн-трансляции судебных заседаний по уголовным делам широко используются после громких коррупционных дел, таких как процесс над экс-президентом. При этом вебсайт Верховного Федерального Суда Бразилии регулярно транслирует судебные заседания в режиме реального времени[22].

Однако, на сегодняшний день онлайн-трансляции уголовных процессов, особенно в суде первой инстанции, государствами используются не так широко, поскольку в их ходе часто затрагиваются конфиденциальные данные участников процесса. Таким образом, публичные онлайн-трансляции могут нарушить право на защиту частной жизни.

Для обеспечения защиты частной жизни участников уголовного процесса при онлайн-трансляциях судебных заседаний можно использовать такие меры, как анонимизация участников (сокрытие или изменение имен и других идентификационных данных участников (обвиняемых, свидетелей, потерпевших и др.) при трансляции, чтобы предотвратить их идентификацию общественностью –  это применяется, например, в Германии, Франции, Канаде, США, - часто по делам в отношении несовершеннолетних, в случаях сексуальных преступлений), а также ограничение онлайн-трансляций только до тех частей процесса, которые не затрагивают личную жизнь участников и иную конфиденциальную информацию, либо проведение закрытых заседаний для обсуждения чувствительных вопросов. Вот некоторые примеры:

- в США судьи могут разрешить трансляцию только определённых частей уголовного процесса, таких как оглашение приговора или начальные стадии разбирательства. Судебные заседания по некоторым частям дела, где затрагиваются конфиденциальные вопросы (например, показания свидетелей или потерпевших), могут проходить за закрытыми дверями без трансляций.

- в Великобритании онлайн-трансляции ограничиваются только определёнными частями процесса, например, оглашением решений суда. Другие моменты, такие как показания свидетелей или обсуждение личных данных, не транслируются, чтобы защитить права на частную жизнь и конфиденциальность участников.

- в Германии суды имеют право ограничивать онлайн-трансляции только определёнными частями процесса. Например, трансляция может быть разрешена только для заседаний, касающихся юридических аргументов, но не дачи показаний свидетелей, особенно если это связано с конфиденциальными данными.

Кроме того, в некоторых странах существует исторически сложившаяся практика, по которой судебные разбирательства должны оставаться приватными для поддержания уважения к судопроизводству. Например, в странах, таких как Франция и Германия, культурные традиции предполагают, что публичные судебные заседания должны проводиться в зале суда, а не в режиме трансляции. Судебные заседания воспринимаются как серьёзный процесс, требующий сосредоточенности и независимости от внешних воздействий, это - не «шоу» для публики.

Представляется все же, что онлайн-трансляции судебных заседаний по уголовным делам (хотя бы в части), в особенности, резонансных дел, при надлежащей защите прав и законных интересов участников, могут наилучшим образом обеспечить транспарентность уголовного процесса и повысить доверие к судебной системе.

Не только онлайн-трансляции уголовных процессов, но и доступ к материалам дел и судебным решениям (приговорам) через электронные системы, может способствовать большей открытости и прозрачности судопроизводства, то есть, реализации принципа публичности, даже в случае ограничения физического присутствия лиц в суде. Такой доступ развит, например, в Германии, Франции, Литве, Эстонии.

Проблемой с независимостью суда может являться то, что в традиционной системе правосудия распределение дел между судьями может быть подвержено влиянию внешних факторов, что может привести к нарушению принципа независимости судей. Так, судьи могут подвергаться давлению со стороны политических, экономических или других заинтересованных групп. В отсутствие электронного правосудия такого давления сложнее избежать. Недостаток прозрачности в действиях судей может ослабить доверие к их независимости.

«Ручное» (= полностью не автоматическое) ведение судьей документации создает дополнительную нагрузку на судей, что также способно негативно повлиять на их независимость. Вынужденная длительность рассмотрения уголовных дел в традиционном («ручном») режиме также может ставить под угрозу независимость судей, поскольку накопление дел и давление на судей для ускорения рассмотрения могут негативно сказаться на объективности. В традиционной судебной системе доступ публики к судебным документам может быть ограничен, что может быть использовано для влияния на судей и манипулированием процессом.

Одним из решений этой проблемы могут быть электронные системы распределения дел, такие как автоматизированные системы, которые минимизируют возможность произвольного или субъективного вмешательства в процесс распределения дел. В Германии, например, электронные системы обеспечивают распределение дел между судьями на основе заранее установленных критериев, что исключает манипуляции. Автоматизированное распределение дел между судьями существует также в Польше, Эстонии, Италии, Казахстане, Украине, Молдове, США, Южной Корее и др.

Электронные системы делают процессы более прозрачными и доступными для общественного контроля, снижая возможности для незаконного влияния. Например, автоматизация процедур и онлайн-доступ к судебным процессам и судебным решениям (приговорам) повышают открытость судебной системы, позволяя обществу и экспертам контролировать деятельность судей, что затрудняет возможность давления на них. Использование электронных систем для обработки и анализа данных помогает судье принять объективное решение, основываясь на доказательствах и минимизируя возможность ошибки или предвзятости. Автоматизированные системы также уменьшают рутинную нагрузку на судей, позволяя им сосредоточиться на анализе доказательств и принятии решений по существу уголовного дела. Автоматизация процедур и использование электронных платформ для управления делами ускоряют процесс и помогают обеспечить своевременное рассмотрение дел. Это снижает давление и нагрузку на судей, что помогает сохранить их независимость и объективность в принятии решений.

Примером проблем с правом на защиту и представительством защитника является то, что в отсутствие электронного правосудия в уголовном процессе у обвиняемых и их защитников недостаточно инструментов и возможностей для подготовки защиты. В традиционной системе обвиняемый и его защитник могут сталкиваться с трудностями доступа друг к другу, особенно если обвиняемый находится в местах изоляции, а его адвокат находится в ином регионе. Вне системы электронного правосудия защитнику может быть сложно получить доступ ко всем материалам дела, особенно если они очень объемны, а защитник и материалы дела находятся в разных регионах. В традиционной системе защитник обязан подавать документы в адрес органа, ведущего уголовный процесс, или суда, лично или через почтовую службу, что может приводить к задержкам и существенному увеличению затрат. Нередко сторона защиты может сталкиваться с неравными условиями со стороной обвинения, в том числе, в доступе к материалам уголовного дела, в их копировании, в возможности использовать технические средства в ходе уголовного процесса. Если в какой-то момент защитник не может присутствовать в судебном заседании физически (например, из-за расстояния, состояния здоровья, совпадения даты дел, иных причин отсутствия возможности вовремя прибыть в суд), это может ограничить его возможность эффективно защищать своего клиента. Кроме того, несовершенные электронные системы, как и ненадлежащее их использование, могут создавать риски для конфиденциальности общения между адвокатом и клиентом.

            Решениями этих проблем с помощью электронного правосудия может быть то, что электронные системы позволяют организовывать видеоконференции между обвиняемым, находящимся в местах содержания под стражей, и его защитником, и это имеет особую ценность для лиц, находящихся в разных регионах. Электронные системы позволяют защитникам получать доступ к материалам уголовного дела онлайн, что облегчает подготовку защиты, подачу ходатайств и жалоб. Например, в таких странах, как Германия и Эстония, электронные судебные платформы позволяют защитнику оперативно получать доступ к материалам дела и отслеживать изменения в режиме реального времени. Цифровые платформы позволяют адвокатам подавать ходатайства, заявления и другие процессуальные документы онлайн, что ускоряет процесс и снижает затраты на юридические услуги. В странах с развитым электронным правосудием электронные системы подачи документов значительно сократили временные задержки при взаимодействии между защитником и судом. Электронные системы обеспечивают обеим сторонам (и обвинения, и защиты) равный доступ к материалам уголовного дела в суде. Это способствует защитникам в судебных процессах быстрее и эффективнее реагировать на действия стороны обвинения, в том числе, совершать необходимые процессуальные действия и представлять доказательства, что способствует соблюдению принципа равенства сторон в процессе. Участие в судебных заседаниях через видеоконференции стало широко использоваться во многих странах. Это дает возможность защитнику присутствовать на всех этапах уголовного процесса, даже если он физически не может быть в зале суда. Например, в США, Великобритании и Канаде это широко применяется для обеспечения непрерывности процесса и соблюдения права на защиту. Современные электронные судебные системы защищены передовыми технологиями кибербезопасности, что обеспечивает конфиденциальность информации. Защита личных данных, шифрование сообщений и контроль доступа к материалам дела помогают предотвратить утечки информации и сохранить конфиденциальность общения между адвокатом и его подзащитным.

            Примеры проблем с правом на осуществление правосудия на основе состязательности и равенства сторон: в традиционных судебных процессах доступ к материалам дела и доказательствам может быть затруднен для одной из сторон, чаще всего – для стороны защиты, что нарушает принцип равенства. В «ручных» (=не автоматизированных) процессах одна из сторон может столкнуться с задержками или ошибками, которые создают неравные условия, например, при подаче ходатайств или при участии в заседаниях. Географические барьеры могут ограничивать возможности одной из сторон полно ознакомиться с материалами дела, присутствовать на судебных заседаниях, что нарушает принцип состязательности и равенства. В традиционной системе правосудия сложнее обеспечить прозрачность уголовного процесса особенно в случаях, когда одна из сторон имеет больше возможностей для доступа к информации и имеет большее влияние на суд (как, например, во многих системах, - сторона обвинения). В некоторых случаях сторона с большим количеством ресурсов (как правило, сторона обвинения) может злоупотреблять процессуальными правами, подавляя другую сторону, например, за счет лучшего доступа к материалам уголовного дела, возможности на этой основе лучше готовиться к судебным заседаниям, подавать большее количество ходатайств и др. В отсутствие электронного правосудия длительные задержки в рассмотрении дел могут негативно повлиять на равенство сторон, предоставляя одной из них больше возможностей для маневра.

            Решениями с помощью электронного правосудия может являться то, что оно усиливает состязательность и равенство сторон в уголовном процессе, обеспечивая равный доступ к информации, ускоряя процессуальные действия и предоставляя участникам процесса новые механизмы для удаленного участия и контроля за процессом. Электронные платформы делают доступ к материалам дела более быстрым и прозрачным, как для стороны обвинения, так и для стороны защиты. С помощью электронных систем каждая сторона получает равные возможности для ознакомления с доказательствами, подачи процессуальных документов (заявлений, ходатайств и жалоб), для иных процессуальных действий и отслеживания хода процесса. Это помогает обеспечивать состязательность и равенство, как в доступе к информации, так и в иных проявлениях «равенства оружия». Например, во многих странах ЕС, включая Германию, Францию и Эстонию, используются системы e-justice, которые дают обеим сторонам равный доступ к электронным документам, подаваемым в суд. Электронные системы автоматизируют процесс подачи ходатайств, заявлений и других процессуальных действий, что сокращает вероятность ошибок и задержек. Автоматизация и стандартизация процедур подачи документов через электронные системы помогают уравновесить процессуальные права сторон. Так, создаются единые правила подачи и рассмотрения документов, что снижает возможность злоупотребления правами одной из сторон. Это особенно важно для обеспечения равенства сторон, поскольку каждая сторона может своевременно и комфортно подавать документы, получать копии процессуальных решений и участвовать в судебных заседаниях. Электронные системы предоставляют возможность участвовать в судебных заседаниях удаленно через видеоконференции. Это особенно важно в ситуациях, когда одна из сторон не может физически присутствовать в зале суда, однако, при этом может активно участвовать в процессе с использованием цифровых технологий. Например, США, Канаде, Великобритании и Эстонии видеоконференции широко используются для обеспечения равного участия в процессе всех сторон. Цифровые платформы позволяют вести онлайн-трансляции судебных процессов, а также фиксировать и публиковать ход дела, что делает процесс более прозрачным и открытым для общественного контроля. Это способствует поддержанию равенства сторон и предотвращает возможность влияния одной из сторон на процесс без должного учета интересов другой стороны. Электронные системы помогают ускорить судебные процессы за счет автоматизации рутинных действий, в том числе, таких как регистрация дел и распределение между судьями, возможность электронного обмена документами. Это сокращает время рассмотрения дел и обеспечивает обеим сторонам более равные условия.

Электронное правосудие может оказывать значительное влияние на право на защиту частной жизни, как положительное, так и отрицательное, в зависимости от того, как именно оно организовано. Проблемы с правом на защиту частной жизни могут заключаться в том, что в традиционной системе правосудия конфиденциальные документы могут быть утрачены, повреждены или неправомерно раскрыты. Без использование электронного правосудия в некоторых делах защита частной жизни участников процесса (например, потерпевших, свидетелей или обвиняемых) может быть нарушена, если их данные станут публичными. Однако, при этом электронные системы, несмотря на высокий уровень защиты, могут подвергаться кибератакам или утечкам данных, что угрожает праву на защиту частной жизни. Даже с сильными мерами кибербезопасности существуют случаи взломов, утечек данных и злоупотребления личной информацией, что может негативно сказаться на участниках судебных процессов. Публичные онлайн-трансляции судебных процессов могут нарушать право на частную жизнь участников, особенно если их личная информация становится доступной широкому кругу людей. Поэтому необходимо соблюдать баланс между интересами публичности уголовного процесса и защиты частной жизни участников процесса, строго контролируя, какие именно данные участников уголовного процесса могут быть опубличены.

Возможные решения с помощью электронного правосудия: современные цифровые системы правосудия оснащены механизмами защиты данных, такими как шифрование, защищенные серверы и контроль доступа. Это уменьшает риск утечки информации и несанкционированного доступа к личным данным участников судебного процесса. Например, в рамках системы e-Justice в ЕС, данные защищены с использованием передовых технологий кибербезопасности, что снижает риски утечек и кражи данных. Электронные системы могут предусматривать ограничения на доступ к конфиденциальной информации, например, скрывать личные данные участников процесса в публично доступных документах или предоставлять доступ к чувствительным материалам только определённым лицам. Во Франции и Германии, например, электронные системы позволяют редактировать личные данные перед публикацией материалов, что защищает частную жизнь участников процесса. Как было отмечено выше, в некоторых странах применяются меры для балансирования между правом на публичное разбирательство дела и защитой частной жизни. Например, во время онлайн-трансляций судьи могут ограничить публикацию определённых данных, закрыть определённые части заседания для публичного доступа или скрыть лица участников, чтобы защитить их конфиденциальность. Шифрование данных и использование электронных подписей также могут помочь защитить право на частную жизнь в рамках электронного правосудия. Эти меры позволяют обеспечить высокий уровень безопасности данных, передаваемых между судами и участниками процесса.

III. Примеры достижений государств в сфере электронного правосудия

Для понимания того, в каком состоянии в настоящее время находится электронное правосудие в различных государствах, можно обратиться к отчетам CEPEJ. Так, самый актуальный Отчет об Оценке CEPEJ Европейских судебных систем датирован 2024 годом, но базируется на информации 2022 года[23]. Это уже десятый двухгодичный цикл оценки, когда CEPEJ стремится предоставить политикам и профессионалам в сфере юстиции практический и детальный инструмент для лучшего понимания функционирования правосудия в Европе и за ее пределами.

Среди общих тенденций в государствах в Отчете отмечены следующие. Инвестиции в информационно-коммуникационные технологии (ИКТ) присутствуют постоянно, и почти все государства увеличили свои средние показатели бюджета ИКТ на одного жителя, а также участие ИКТ в бюджете судебной системы (ex., за последние годы заметно выросли расходы бюджета на ИКТ в Азербайджане, Финляндии, Словакии; выросли, но незначительно – в Латвии, Черногории; Швейцария демонстрирует стабильность расходов, оставаясь на одном уровне; в процентном соотношении сократили свои бюджеты Литва и Молдова, хотя в евро эти расходы заметно возросли; Финляндия, Дания и Нидерланды имеют относительно высокий бюджет на ИКТ, однако, эти государства известны своими продвинутыми экономиками и сильным упором на технологии). Это показывает повышение актуальности ИКТ для судебной системы. Развитие ИКТ между государствами существенно различается, от 0 до максимум 8 баллов из 10. Интересно, что некоторые страны, получившие наивысшие баллы по индексу развития, все еще имеют низкий индекс использования ИКТ. Самый высокий среднеевропейский показатель индекса развития ИКТ - в категории «управление делом» (5,66) и самый низкий уровень - в «поддержке принятия решений» (2,64), что показывает, что государства все еще заняты созданием базовой цифровой инфраструктуры, такой как электронная подача заявлений (e-filing) и регистрация дел. Аналогичная тенденция наблюдается и в отношении уровня использования, который также является самым высоким в категории «управление делами» (5,27), а самым низким показателем - в «цифровом доступе» (1,69), это означает, что использование электронных коммуникаций по-прежнему требует поощрения. Со времени предыдущего цикла оценки и после COVID многие государства добились заметного прогресса во введении дистанционных слушаний в судах, а в 33 государствах дистанционные слушания возможны и по уголовным делам. В этом цикле оценки появляются новые инновационные инструменты для оказания помощи судьям, что сигнализирует о начале значительных изменений, которые будут видны в следующем цикле оценки. Первые усилия сосредоточены на таких областях, как групповые иски, автоматическая анонимизация судебных решений и специализированный перевод, где использован искусственный интеллект. Группировка стран по уровням цифровизации показывает, что страны с более высоким индексом ИКТ имеют в среднем меньше времени на завершение дела. Даже если большинство государств (32) организуют тот или иной тип оценки воздействия реализации проектов в области ИКТ, это по-прежнему остается сложной и, возможно, преждевременной задачей для Европейской судебной системы. Это также видно по трудностям некоторых государств с оценкой развития или уровня использования некоторых инструментов[24].

33 государства сообщили о наличии национального законодательства или правил, касающихся ИКТ в судебной системе. При этом такие как Австрия, Дания, Франция, Германия, Литва, и Украина могут похвастаться комплексной нормативной базой, охватывающей общие принципы, конкретные судебные системные требования и подробные технические характеристики. Эти страны демонстрируют целостный подход к регулированию ИКТ, обеспечивая всестороннюю структуру управления использованием ИКТ в правовой сфере. Только общее регулирование имеют такие страны, как Кипр и Эстония. Эти страны отдают приоритет всеобъемлющим принципам, но у них могут отсутствовать конкретные требования или технические спецификации, поэтому они больше сосредотачиваются на широкой политике. Специальное регулирование судебной системы в сфере применения ИКТ имеют Армения, Босния и Герцеговина, Латвия, Мальта, Северная Македония и Польша, подчеркивая целенаправленное регулирование, адаптированное к уникальным потребностям их стран. Черногория определяет подробные технические требования к ИКТ, но при этом там отсутствует более широкая правовая база электронного правосудия. Великобритания-Шотландия имеет дополнительные механизмы регулирования, помимо общих, специальных или технических регламентов.

Анализ, отраженный в Отчете, демонстрирует, что на момент исследования существующие в государствах стратегии ИКТ в наибольшей степени касаются судей, затем (по убывающей) – Министерств юстиции; прокуроров; иных; адвокатов, коллегий адвокатов; правоохранителей; нотариусов.

По отраслям права индекс применения ИКТ в гражданских делах более высокий, нежели в других отраслях. При этом продвинутое применение по сравнению с другими отраслями со средним значением 4,5, медианой 4,2, минимумом 0,0 и максимумом 8,5. В верхние 10% входят Венгрия, Румыния, Эстония, Турция и Латвия (со значениями выше 7,5), а Андорра, Кипр, Ирландия и Черногория попали в нижние 10% со значениями ниже 1,6.

Индекс внедрения ИКТ в административных делах показывает снижение относительно гражданских дел, в среднем 4,5, медианное значение 4,1, минимум 0,0 и максимум 8,6. В верхние 10% входят Венгрия, Румыния, Эстония, Латвия и Турция со значениями выше 7,5, тогда как Андорра, Ирландия, Великобритания-Шотландия и Кипр набрали очки в рейтинге ниже 10%, при значениях ниже 0,2. Важно отметить, что индекс по административным делам может быть не совсем корректным, поскольку в некоторых государствах нет административных судов и информация по административным делам не вошла в подсчеты.

В уголовных делах индекс применения ИКТ в среднем 4,2, медиана 4,1, а минимум 0,0 и максимум 8,4. В верхние 10% входят Венгрия, Румыния, Турция и Латвия со значениями выше 7,4 в то время, как Андорра, Кипр, Грузия, Черногория и Великобритания-Шотландия попали в нижние 10%, причем значения ниже 0,2.

При этом государства демонстрируют дисбаланс в применении ИКТ в различных отраслях судебных процессов. Государства с заметным дисбалансом включают Польшу, Великобританию-Шотландию, Нидерланды и Данию.

Из государств, где размещение (deployment) ИКТ в уголовном процессе наиболее развито (в сравнении с собственными показателями государства, возможно, в некоторых случаях, менее развито, чем в иных отраслях процесса) следует отметить Австрию (индекс 6,3), Хорватию (5,9), Данию (5,8), Эстонию (7,5), Финляндию (5,8), Венгрию (8,4), Латвию (7,4), Молдову (6,2), Нидерланды (6,4), Норвегию (6,2), Румынию (8,0), Испанию (6,2), Швецию (6,5), Турцию (7,6), Израиль (6,1).

Государства, где использование (usage) ИКТ в уголовном процессе наиболее развито: Эстония (6,9), Финляндия (5,7), Нидерланды (5,7), Норвегия (6,0), Испания (5,8), Швеция (6,1),

Согласно Отчету, наибольшее использование дистанционных слушаний происходит в уголовных процессах. Однако, в общем ИКТ сегодня в государствах наиболее используются в гражданском процессе.

Относительно использования в сфере правосудия искусственного интеллекта, из Отчета следует, что только Латвия сообщает о включении функции автоматически предлагаемых решений по всем делам и Люксембург – только по уголовным делам. Преобразование речи в текст существует в 12 государствах. Автоматическая расшифровка письменных материалов менее применяется - в 8 государствах.

 Некоторые заслуживающие внимания примеры использования государствами искусственного интеллекта (ИИ). Первые попытки использования ИИ на основе других инновационных инструментов в судебной системе в Германии включают в себя следующие реализованные пилотные примеры: «FRAUKE» как пилотное программное обеспечение для использования в гражданском процессе. Оно помогает судьям в так называемых массовых исках. Это программное обеспечение извлекает соответствующие данные по делу и предоставляет лицу, принимающему решение, подходящие текстовые модули для вынесения решения. Высший областной суд использует ИИ в проекте «OLGA». Он помогает судьям в апелляционном производстве по искам против производителей автомобилей. Приложением анализируется обжалуемое решение суда первой инстанции, а также заявления сторон относительно оснований апелляции. «Codefy» — приложение на базе искусственного интеллекта, которое помогает в регистрации, обработке и структурировании материалов дел, в частности, в так называемых массовых судебных исках. https://codefy.de/de/justice и «MAKI» — пилотный проект в двух гражданских судах, это - основанная на искусственном интеллекте помощь судьям, направленная на выявления различий между материалами дел и предлагаемыми подходящими процедурными и материальными решениями, а также индивидуальными шаблонами.

В Швеции существует специализированное приложение для перевода текста на юридический язык, которое переводится на более чем 60 языков мира, используя ИИ. Process Mining: инструмент для сбора данных из ИТ-систем с целью анализа процессов, создает объективную статистику для развития и изменения рабочего процесса суда. Приложение анонимизации, которое идентифицирует и обезличивает личную информацию в документах, представляемых в суд (пилотный проект). Автоматическая транскрипция и перевод речи: решение, которое транскрибирует и переводит слушания в зале суда на более чем 60 языках (пилотный вариант). И, наконец, (m)INI – Intelligentes Notitia Iustitia: приложение, которое использует ИИ для поиска юридической информации в огромных объемах материалов, дел, законодательства, подготовительных работ и т. д. (пилот).

В Латвии - новый инструмент анонимизации решений суда для того, чтобы распознавать и заменять текст псевдонимами. Инструмент преобразования документов дела позволяет судье просматривать электронные документы. Инструмент обработки изображений предоставляет различные возможности форматирования изображений; виртуальные помощники позволяют пользователям портала электронных дел идентифицировать интересующие вопросы по конкретным темам в любое время суток. Виртуальный помощник «Justs» доступен на портале e-case, www.elieta.lv и «Robot» обеспечивают автоматизацию обработки поданных электронных форм от пользователей портала.

В качестве тенденций и выводов в Отчете отмечено, что изучение данных о распространении и использовании ИКТ в судебных системах Совета Европы показывает, что это сложная и многогранная реальность. Инициативы в области ИКТ направлены на повышение административной эффективности, повышение доступа к правосудию, усиление процессуальных гарантий и прав на справедливое судебное разбирательство, а также прозрачность и повышение качества судебных услуг. Однако важно отметить, что достижение этих целей нельзя воспринимать как нечто само собой разумеющееся, это требует понимания сложностей разработки и применения инструментов и обеспечения их постоянного обслуживания и использования.

Значение ИКТ стало особенно очевидным во время пандемии COVID-19, когда оцифрованные процедуры сыграли решающую роль в обеспечении непрерывности судебной деятельности посредством удаленных слушаний, электронная регистрации (электронной подачи документов, e-filing) и обмена данными по делу. Вероятно, это также способствовало процессу повышения доступности и качества цифровых инструментов. Однако, несмотря на явное продвижение, сравнение прогресса в разных странах создает вызовы из-за различий и сложностей подходов и методов сбора данных.

Распределение ресурсов на ИКТ в судебной системе требует тщательного рассмотрения, поскольку бюджетные усилия колеблются в зависимости от таких факторов, как жизненный цикл технологических компонентов и преобладающие экономические условия. Эффективные структуры управления играют решающую роль в этом ландшафте, нанося удар по хрупкому балансу между эффективностью и независимостью судебной власти. Участие заинтересованных сторон и периодическое принятие стратегий ИКТ является важным компонентом этой структуры управления. Распространение инструментов ИКТ варьируется в зависимости от категории дел и страны, при этом гражданские дела часто демонстрируют более высокий уровень применения ИКТ по сравнению с административным и уголовным. Расхождения между данными о распространении и использовании подчеркивают усилия, которые должны предпринять судебные органы. Внедрение надежных механизмов отслеживания и оценки уровня использования инструментов ИКТ в сфере правосудия имеет решающее значение. Эти механизмы необходимы не только для улучшения распределения ресурсов, но и для обеспечения прозрачности и подотчетность, тем самым укрепляя общественное доверие к продолжающимся усилиям по модернизации системы правосудия. Во многих случаях следует приложить больше усилий при создании нового проекта в области ИКТ, чтобы связать цели развития ИКТ с измерением воздействия и доступностью данных об использовании.

Во время последней оценки появление новых инновационных инструментов в помощь судьям становится заметным, ознаменовав начало более значительных событий в этой области в дальнейшем. Первые попытки создания таких инструментов уже ведутся, особенно в контексте массовых судебных исков (групповых исков), автоматической анонимизации и специализированного перевода. Эти области находятся на переднем крае внедрения технологий ИИ в систему правосудия.

Установление четких целей для новых систем ИКТ в судебной системе имеет решающее значение для обеспечения их эффективного внедрения и максимизации их потенциальных выгод. Эти цели должны определять конкретные, измеримые задачи, которые системы ИКТ призваны достичь, такие как сокращение времени рассмотрения дел, улучшение доступа к правовым ресурсам или повышение прозрачности и справедливости судебных процессов. Как только эти цели будут установлены, важно регулярно оценивать, выполняются ли они, посредством систематических оценок воздействия. Это включает в себя сбор и анализ коэффициентов использования и другой базовой статистики, доступной в системе, такой как количество дел, обработанных в электронном виде, уровень удовлетворенности пользователей и частота системных простоев. Постоянно отслеживая эти показатели, заинтересованные стороны могут определить области для улучшения, обеспечить эффективное использование систем ИКТ и принимать решения на основе данных для улучшения их функциональности и влияния.

ИКТ часто рекламируются как инструмент повышения эффективности систем правосудия. В то же время, определить, привели ли инвестиции в электронное правосудие к повышению эффективности, сложно. Корреляция между индексом и временем распространения ИКТ первоначально не выявили существенных результатов. Однако, когда страны сгруппированы по уровню цифровизации, похоже, вырисовывается закономерность, предполагающая, что более высокий уровень цифровизации связан с более коротким временем обработки дел. Это подчеркивает важность рассмотрения уровней цифровизации в свете различных факторов и контекстов, влияющих на воздействие ИКТ на систему правосудия[25].

Для того, чтобы понять, какие возможности электронного правосудия в уголовном процессе на сегодняшний день уже существуют внутри отдельно взятых государств, обратимся к некоторым наиболее ярким примерам.

Так, лидером в цифровизации судопроизводства считается Эстония. Она имеет общий индекс распространения ИКТ 7,9, что является очень высоким показателем, выше медианного уровня среди государств Совета Европы и не только. Эстония также является страной с самой высокой статистикой использования цифровых технологий в судах. Наиболее широко эти технологии используются в гражданских процессах, чуть менее – в административных и уголовных. Наиболее развито в государстве цифровое управление делами, далее идет цифровой доступ к правосудию и поддержка решений судов.

В государстве с 2009 года действует e-File[26] - центральная информационная система, которая предоставляет обзор различных стадий уголовного, гражданского и административного процесса, процессуальных актов и судебных решений всем вовлеченным сторонам, включая гражданина и его представителей. Это интегрированная система для судопроизводства, позволяющая одновременно обмениваться информацией между различными сторонами. Система экономит время и деньги, так как данные вводятся только один раз, а связь между сторонами является электронной. Это безопасно и надежно, поскольку только авторизованные системы и пользователи с достаточными правами имеют доступ к материалам дел. Система обеспечивает полностью цифровой рабочий процесс для всех сторон разбирательства и предоставляет точную статистику в области правовой защиты. Через портал e-File лицо может участвовать в гражданском, административном и уголовном процессе в электронном виде, а также отслеживать сроки и ход разбирательств, касающихся него. Через эту систему можно подать документы в суд, полицию и прокуратуру, а также отправить заявление для начала принудительного исполнительного производства. E-File также позволяет узнать об инициированном разбирательстве и ознакомиться с отправленными документами, а также использовать цифровой файл для обработки документов. Тут также можно запросить информацию о судимости, своей и других лиц, включая запросы для проверки ограничений на работу с детьми. E-File можно использовать только при входе в систему с удостоверением личности, используя Mobile-ID или Smart-ID. Использование e-File экономит время, так как данные можно просматривать и инициировать разбирательства без необходимости лично обращаться в соответствующую инстанцию. И, что не менее важное, это сокращает время ожидания решения, поскольку единая система данных ускоряет работу вовлеченных лиц. E-file доступна, как для широкой публики, так и для профессиональных участников процесса, в разной степени доступа.

С системой e-file тесно интегрирована эстонская Система судебной информации (KIS) - современная система управления информацией для эстонских судов 1-й, 2-й инстанций и Верховного Суда, предоставляющая одну информационную систему для всех категорий судебных дел. KIS позволяет регистрировать судебные дела, слушания и решения, автоматически распределять дела судьям, создавать повестки, публиковать решения на официальном веб-сайте и собирать метаданные. KIS последнего поколения включает в себя новые классификаторы, основанные на потребностях судов, например, типы дел (судебные и несудебные), категории дел (ex., банкротство) и подкатегории (ex., возбуждение производства о банкротстве в отношении юридических лиц). Как инструмент для судей, KIS второго поколения представляет собой ценную эволюцию, с поиском, основанным на этапах разбирательства (например, принятие гражданского иска, назначение дела, ожидание ответа ответчика), выдаче напоминаний и мониторинге продолжительности времени, затраченного на каждый этап судопроизводства[27].

Эстония постоянно совершенствует возможности существующих цифровых решений с использованием искусственного интеллекта (ИИ). Вот примеры использования Эстонией ИИ в ходе электронного судопроизводства в настоящее время:

- автоматический перевод информации баз данных с эстонского языка для иностранных пользователей;

- автоматизированная расшифровка записей судебных слушаний. Процесс транскрипции в суде отнимает много времени и требует больших усилий, поэтому, чтобы ускорить процесс, в Эстонии используют автоматизированную службу транскрипции. Это программное обеспечение для распознавания речи и голоса, которое позволяет расшифровать стенограмму слушания и используется для подготовки протокола на основе аудиозаписей судебного заседания, сохраненных в режиме реального времени и в цифровом виде;

- распознавание лиц при электронных услугах для заключенных. Заключенным необходимо регулярно получать доступ к своим личным данным и цифровому судебному файлу, и всякий раз, когда им нужно подать апелляцию, они обычно используют бумагу. Чтобы сделать эти процессы проще, быстрее и эффективнее, тюрьмы в Эстонии могут использовать портативные компьютерные устройства с программным обеспечением для распознавания лиц, которое заключенные могут использовать для доступа к необходимым услугам;

- удостоверение личности в нотариальных юридических сделках. Юридически значимые действия требуют проверки личности, но гражданам не всегда удобно или возможно встретиться с нотариусом лицом к лицу. Чтобы решить эту проблему, эстонский портал e-Notary[28] предлагает возможность подтвердить вашу личность и подтвердить свой документ с помощью распознавания лиц. По договоренности с нотариусом можно заключать сделки с помощью удаленной проверки в удобном для клиента месте (например, дома). Все нотариальные акты, кроме брака и развода, могут быть выполнены с помощью удаленного удостоверения личности;

- анонимизация судебных решений. Для публикации судебных решений необходимо удалить персональные данные. Чтобы сделать этот процесс быстрым и эффективным, в Эстонии используют автоматический механизм обработки, который распознает персональные данные и делает их анонимными.

- решения на основе данных и возможности автоматизации. Чтобы улучшить качество данных в судебных документах, в Эстонии начали использовать автоматическую маркировку и анонимизацию данных (удаление персональных данных), это также может быть использовано в формате открытых данных. Для повышения качества анализа судебных документов в Эстонии работают с маркировкой данных. Можно анализировать все тексты криминальных событий на основе квалификации, предметов, объектов и адресов. Это помогает повысить качество судебных решений и упрощает составление правовой статистики. Пользователи могут найти похожие дела и улучшить качество решений и эффективность работы в целом. Возможности автоматизации на сегодняшний день следующие: анализ текстов описаний преступлений: названных объектов, более точные классификации, распознавание объектов, адресов, размеров ущерба и т. д.; индексация всех исходных документов: документы могут быть запрошены (с классификацией метаданных); автоматическое обобщение; лемматизация (процесс сведения различных форм слова к одной единственной форме), анонимизация и т. д.; запросы естественного языка к SQL[29]: можно задавать вопросы на естественном языке, чтобы получить информацию из хранилища данных правосудия (ex., Какова средняя сумма гражданских исков в 2023 году?); чат-бот "Bürokratt": правительственные агенты, реестры, службы и виртуальные помощники работают вместе в одной сети для решения проблемы пользователей государственных услуг, предоставляя им доступ к спектру услуг, включая персональные данные и электронные услуги; облачные решения: сервисы OpenAI Azure с общедоступными данными[30] (помощники искусственного интеллекта, глубокий анализ и т. д.)[31].

В Эстонии используется электронная база данных STATE GAZETTE (ГОСУДАРСТВЕННАЯ ГАЗЕТА) - центральная база данных и официальная онлайн-публикация эстонского законодательства[32]. С 2010 года все национальные правовые акты в Эстонии публикуются только в электронном виде. Доступ к STATE GAZETTE и ко всем юридическим информационным услугам открыт и бесплатен для всех. Очевидно, что наибольшим преимуществом электронной базы данных нормативно-правовых актов перед бумажной версией является возможность публикации полных и актуальных текстов законодательства, а также доступ к ним неограниченного круга лиц. STATE GAZETTE предлагает консолидированные тексты, т.е. тексты, которые приняты соответствующим органом и содержат все изменения в его текущей версии. Консолидированные тексты доступны в версиях, соответствующих любому моменту времени, как в прошлом, так и в настоящем. STATE GAZETTE также включает в себя переводы правовых актов на английский язык, публичные решения всех судов, время судебных заседаний и наиболее важные юридические новости, например, краткие резюме новых законов, информацию о законопроектах и конкурсах на позиции судей и прокуроров.

Финляндия также активно внедряет цифровые технологии в уголовное судопроизводство. Электронное правосудие в Финляндии считается одним из самых развитых в мире. Индекс распространения ИКТ составляет 6,15, а индекс использования – 5,95. В Финляндии распространие ИКТ наиболее развито в административном процессе, чуть менее – в гражданском и уголовном. Очень высок уровень в категории «управление делами», ниже – в «цифровом доступе к правосудию» и заметно ниже – в «поддержке решений» судов.

 Финляндия активно использует цифровые технологии для упрощения и ускорения судебных процессов, а также для повышения прозрачности правосудия. Наиболее активно Финляндия использует ИКТ в гражданском процессе, чуть менее, одинаково – в административном и уголовном процессах. Наиболее развит в Финляндии аспект управления делами, меньше - цифровой доступ к правосудию и поддержка решений судов. Так, для поддержания прозрачности и доступности правосудия для всех сторон используется онлайн-платформа Finlex[33] — правовая информационная система, управляемая Министерством юстиции. Finlex предоставляет доступ к законодательным актам, судебным решениям, международным договорам, а также законопроектам. В Финляндии возможно сообщить о преступлении через электронные сервисы полиции[34], предоставив подробную информацию о происшествии. Для использования этого сервиса требуется электронная идентификация. Полицией используется электронная информационная система, предназначенная для хранения и управления данными, связанными с оперативной деятельностью, которая включает различные полицейские реестры (ex., расследований, административной помощи) и регистры (ex., разыскиваемых лиц, имущества, задержанных, примет, способов совершения преступлений, наблюдательных данных, обмена сообщений в рамках полицейской деятельности и др.). Финляндия внедрила системы электронного управления делами, которые позволяют подавать документы, управлять судебными процессами и вести дела в цифровом формате. В уголовных процессах активно используется интеграция между судебными органами, полицией и прокуратурой, что значительно ускоряет процессы расследования и рассмотрения уголовных дел. Автоматизация рутины позволяет сосредоточиться на сложных аспектах дел. В Финляндии используются видеоконференции для проведения судебных заседаний с использованием защищенных видеосервисов, что особенно актуально для удалённых участников или в случае трансграничных дел. Электронные доказательства интегрируются в процесс, а цифровые платформы обеспечивают безопасное их хранение и передачу. Финляндия активно интегрирована в европейские платформы, такие как e-CODEX, для трансграничного взаимодействия в правосудии. Финская система уделяет особое внимание защите персональных данных и кибербезопасности, соответствуя международным стандартам, включая GDPR.

Нидерланды также являются одним из ведущих государств в области цифровизации уголовного судопроизводства, активно внедряя информационные технологии для повышения эффективности и прозрачности судебных процессов. Интересно, что в Нидерландах применение ИКТ наиболее распространено именно в уголовном процессе, а не в гражданском, как в большинстве государств. Как и везде, наиболее развита цифровизация управления делами, однако, и цифровой доступ к правосудию, и цифровая поддержка судебных решений развиты практически одинаково, выше среднего уровня среди государств-участников Совета Европы.

Как пояснили нидерландские эксперты (адвокаты), встреча с которыми состоялась в рамках настоящего исследования, система электронного правосудия в уголовном процессе в Нидерландах зародилась в 2013 году, когда Министерство безопасности и юстиции приняло решение цифровизовать уголовный процесс. Проект, названный “VPS Programme”, был сосредоточен на уголовных делах и осуществлялся параллельно с другой программой, по гражданским и административным делам. Первоначально цель заключалась в том, чтобы сделать цифровую связь обычным методом обмена информацией между судами, прокурорами и адвокатами, и достичь этого планировалось к 2016 году. За 3 года это было реализовано не полностью, но значительный прогресс произошел. К 2017 году большинство простых уголовных дел уже рассматривалось в цифровом формате. Сегодня около 80% уголовных дел в Нидерландах, включая почти все дела, рассматриваемые судьей единолично, ведутся через систему электронного правосудия.

Адвокаты получают доступ к платформе с помощью кард-ридера или мобильного приложения. Система предоставляет важную информацию, такую ​​как сведения о клиенте, статус дела и документы, которые можно загрузить. Пользователи могут отслеживать загрузку новых документов и немедленно получать к ним доступ. Однако, есть некоторые проблемы. Так, различные системы для защитников, судей и прокуроров приводят к различиям в доступе. Уведомления о новых документах иногда задерживаются, а организация файлов может быть непоследовательной, а дублирующиеся или избыточные загрузки вызывают путаницу. Адвокаты выделяют такие преимущества электронной системы, как: эффективность: быстрый и прямой доступ к файлам дел и обновлениям; экологические: значительное сокращение использования бумаги; централизация: легкий доступ к документам по делу в одном месте. Проблемы. Системные несоответствия: отдельные платформы для адвокатов, судей и прокуроров приводят к пробелам в доступе к ключевым документам; конфиденциальность: ошибки при загрузке документов могут привести к нарушениям, например к прикреплению неправильных файлов; неполные файлы: документы могут быть загружены несвоевременно (например, прокурором в последний момент перед слушаниями), что ставит адвокатов в невыгодное положение во время слушаний; наличие нескольких платформ: некоторые большие файлы должны совместно использоваться в разных системах, что усложняет доступ и хранение.

Как было указано выше, в уголовном процессе Нидерландов внедрена цифровизация документооборота. Электронная система управления делами позволяет участникам процесса обмениваться документами в цифровом формате, что ускоряет рассмотрение дел и снижает административные затраты. Так, действует платформа Mijn Strafdossier, являющаяся совместной инициативой прокуратуры и судебной власти[35]. Платформа позволяет получать информацию о судимости, а также для участников уголовного процесса - обмениваться процессуальными документами на всех его стадиях. Нидерландские адвокаты подтвердили, что они очень активно используют эту цифровую платформу в своей работе. Система Digitaal Strafdossier (DSD) - цифровое уголовное досье - охватывает материалы, относящиеся к конкретному уголовному делу. Это все документы и доказательства, собранные каждой стадии уголовного процесса, из полиции, прокуратуры, судов и от адвокатов. DSD используется на всех этапах уголовного процесса для координации работы между участниками (полиция, прокуратура, суд). Это общее досье, которое охватывает все аспекты уголовного дела. Система Digitaal Procesdossier (DPD) - цифровое процессуальное досье, которое сосредоточено на процессуальных аспектах дела. Это процессуальные документы (ex., ордеры, протоколы судебных заседаний, ходатайства). DPD спользуется для управления процессуальными документами, обмена ими между сторонами и оформления процессуальных решений. То есть, система DSD – более широкая, охватывает все материалы уголовного дела, включая доказательства, в то время как DPD фокусируется на процессуальной части дела, связанной с управлением процессуальными документами. Оба инструмента дополняют друг друга в рамках цифровизации уголовного судопроизводства, ускоряют процесс рассмотрения дел и снижают вероятность ошибок.

OM.nl - платформа прокуратуры Нидерландов[36], которая предлагает информацию о деятельности прокуратуры, очень подробную информацию о правах подозреваемых и обвиняемых,  а также инструменты для подачи заявлений и отслеживания хода дел. Например, обжалование дорожных штрафов.[37] В разделе MijnSlachtofferzaak жертвам преступлений предоставляется персонализированная временная шкала с сообщениями о ходе их дела[38]. Через страницу Berichtenbox MijnOverheid сайта прокуратуры можно настроить получение сообщений через личный цифровой почтовый ящик для получения корреспонденции от государственных органов, включая прокуратуру[39].

Rechtspraak.nl — официальный портал судебной системы Нидерландов, предоставляющий гражданам, юридическим лицам и профессионалам доступ к информации о структуре судебной системы, судебных процедурах (в гражданском, уголовном, административном процессах), судебных процессах и решениях.[40] Решения публикуются , начиная с декабря 1999 года, а налоговые решения Верховного Суда — с 1994 года, с учетом анонимности (не публикуются имена обвиняемых, свидетелей, судей, прокуроров, адвокатов и др., а также иные данные, которые могут идентифицировать их личности, адреса, даты рождения, места работы и др.).

В Нидерландах в различные аспекты уголовного правосудия интегрируется искусственный интеллект для того, чтобы повысить эффективность, прозрачность и объективность процесса. ИИ в большей или меньшей степени используется на всех этапах  — от расследования до вынесения судебных решений. Так, например, в полицейских расследованиях ИИ анализирует данные из различных источников (камер наблюдения, социальных сетей и др.), чтобы выявить закономерности и связи между событиями. Кроме того, системы ИИ прогнозируют, где и когда может произойти преступление, основываясь на данных о предыдущих инцидентах (ex., cистема CAS (Criminal Anticipation System)[41] помогает полиции расставлять приоритеты в патрулировании.

Нидерланды активно участвуют в европейских инициативах, таких как e-CODEX и ECRIS, что позволяет эффективно работать с трансграничными уголовными делами.

 Суды активно применяют видеоконференцсвязь для проведения судебных заседаний, особенно в случаях, когда физическое присутствие участников затруднено. Это способствует оперативности и снижению издержек. Законодательство Нидерландов признает электронные доказательства, включая цифровые документы, аудио- и видеозаписи, что отражает адаптацию правовой системы к современным технологиям. Созданы интегрированные платформы, обеспечивающие обмен информацией между полицией, прокуратурой и судами, что повышает координацию и эффективность уголовного преследования. Граждане имеют доступ к информации о ходе судебных процессов через онлайн-платформы, что повышает прозрачность и доверие к системе правосудия. В Нидерландах действует электронная система, позволяющая гражданам и лицам, имеющим вид на жительство в государстве через личный кабинет взаимодействовать с полицией (ex., подавать заявления о преступлениях, получать информацию по своим делам, коммуницировать с представителями полиции).[42] 

Литва. Литва имеет индекс распространения ИКТ в системе правосудия 6,1 и относится к группе государств с самым высоким индексом. В Литве уровень использования разнообразных инструментов ИКТ наиболее высок в гражданских и административных делах, менее – в уголовных. Индекс ИКТ является самым сильным в категории «управление делами», ниже – «цифровой доступ к правосудию» и «поддержка решений».

В интересах правосудия в Литве внедрена платформа e.Teismas.[43] Это платформа литовских судов. С главной страницы можно перейти на e-service portal литовских судов,[44] где авторизованные пользователи, пройдя регистрацию, могут получить доступ к материалам дел онлайн, а также могут подавать процессуальные документы в электронной форме. Эти функции доступны, насколько можно понять, только для профессиональных участников судебных процессов. С главной страницы также можно перейти по ссылке «отчеты судов о текущих судебных процессах» и получить достаточно подробную и актуальную информацию о рассматриваемых судами делах[45]. Кроме того, там же доступны публичный поиск расписаний судебных заседаний[46] и публичный поиск судебных решений[47].

Как пояснил литовский эксперт (адвокат), который поделился опытом в рамках настоящего исследовательского проекта, электронное правосудие в Литве, по его мнению, наиболее развито в уголовном процессе, электронные системы и платформы функционируют уже примерно 15 лет. Все уголовные дела ведутся в электронной системе, доступ к которой имеют следователи, прокуроры и судьи. Все процессуальные документы и решения пишутся в этой системе, что очень облегчает оформление документов, поскольку стандартные данные переносятся из документа в документ, что, как ускоряет и упрощает работу, так и позволяет избежать технических ошибок. В системе есть шаблоны процессуальных документов, в которые вносится конкретная информация по каждому делу. В этой же системе происходит вся коммуникация между следователями и прокурорами. Дело физически не перемещается по инстанциям, а существует онлайн. Следователь отмечает, какие документы должны быть доступны для следственного судьи и судьи, рассматривающего дело по существу. Для адвокатов существует возможность также подключиться к этой электронной платформе и получить доступ к материалам дела, не ко всем, а на усмотрение следователя и прокурора, согласно закону. По окончании расследования адвокат имеет право ознакомиться со всеми материалами уголовного дела. Материалы могут быть скопированы и переданы адвокату в этой же электронной системе. Или могут быть отправлены адвокату на электронную почту. По делам о задержании адвокаты также могут знакомиться с материалами дела через электронную систему. Интересно, что, по словам эксперта, далеко не все литовские адвокаты подключены к этой электронной платформе и заинтересованы ею пользоваться, поскольку для них и без нее не является проблемой получить от следователя копии материалов дел иным образом. Простые уголовные дела в Литве ведутся только в электронной системе. Сложные – и в бумажном виде тоже. В этом случае удостоверение правильности документов происходит на бумаге, а затем материалы сканируются. Для суда, рассматривающего дело по существу, формируются, как бумажные тома, так и электронные. По делам ускоренного производства суды могут принимать решения без бумажного дела, только на основании электронных материалов. По уголовным делам часто проводятся видеоконференции, нередко – в смешанном формате (часть заседаний онлайн, часть оффлайн). При этом адвокат может находиться и не рядом со своим клиентом, а в другом месте, местности, но коммуницировать с клиентом удаленно.

Вопросы идентификации участников процесса, не находящихся в зале суда, решаются путем демонстрации ими документов или посредством их электронной подписи, судебные подписки могут быть отправлены и получены секретарем заблаговременно, до начала разбирательства. Если подзащитный адвоката находится под стражей, то у адвоката нет возможности коммуницировать с подзащитным удаленно посредством видеоконференцсвязи, для консультаций необходимо посещать подзащитного лично. Однако, если клиент находится в изоляторе и адвокат находится в помещении изолятора рядом со своим клиентом, то они оба могут быть подключены к видеоконференцсвязи суда для участия в судебном процессе. Онлайн общение адвоката и клиента вне процесса невозможно. К открытому судебному процессу третьи лица могут подключиться онлайн, чтобы за ним наблюдать. В суде ведется аудиозапись хода судебного разбирательства, а также краткий протокол судебного заседания. Согласно статьи 9-1 УПК Литвы, материалы рассматриваемого дела, за исключением материалов тех дел или их частей, которые были рассмотрены в закрытом судебном заседании, являются общедоступными и с ними могут быть также ознакомлены лица, не участвовавшие в деле. То есть, и по закону, и фактически, к материалам уголовных дел в Литве могут относительно свободно получить доступ, например студенты, журналисты и др., если процесс по делу являлся открытым. Этот доступ также будет обеспечен в электронном виде. То, что касается защиты персональных данных, такие данные в приговоре анонимизируются, фигурируют только инициалы или аббревиатура компаний.

В процессе предварительного расследования все личные данные заполняются и хранятся в отдельном томе и доступны только следователю, прокурору и судье, адвокату они не доступны. В ходе производства по уголовному делу орган, ведущий уголовный процесс, может озвучить данные обвиняемого, если это публичное лицо, и дело имеет общественный интерес (исключение, согласно GDPR).

Молдова. Общий индекс распространения ИКТ в Государстве составляет 7,0, что относится к очень хорошему уровню развития цифровых технологий в системе правосудия, заметно выше медианного уровня среди государств-участников Совета Европы. Индекс ИКТ является самым высоким в категории «управление делами», что позволяет полагать, что основное внимание уделяется цифровой инфраструктуре регистрации дел, прежде развития электронных услуг. Система для электронной подачи гражданских дел (исков) была опробована в 2022 году. На то время использование имеющихся инструментов оставалось на низком уровне. Наиболее широко в Молдове ИКТ используются в гражданских процессах, немного реже – в административных и уголовных. Как и в большинстве государств, в Молдове наиболее развито цифровое управление делами, менее – цифровой доступ к правосудию и поддержка судебных решений[48].

Из встречи с молдавским экспертом в рамках настоящего исследования стала известна следующая информация. По уголовным делам в судах электронного дела нет. На стадии следствия такая электронная платформа существует еще ранее, чем с 2018 года. Но комплексно это не работает. Возможно, прокуроры создают и бумажную, и электронную версию дел. Адвокаты не подключены к этой системе.

Интересен пример Молдовы в части собирания электронных доказательств. Так, п.п. 5-1 – 5-4 статьи 128 УПК Молдовы установлено, что необходимо приложить все усилия для фиксации содержания электронной информации посредством ее клонирования, а не изъятия устройств или оборудования. Если такое незамедлительное клонирование информации невозможно, тогда следует производить изъятие на максимально короткий срок - до 3 дней или максимум - до 20 дней[49].

В Молдове используется интегрированная программа управления судебными делами (ИПУД), что позволило упросить административные процедуры в рамках судопроизводства и способствовало повышению прозрачности судебных процессов. Внедрение автоматизированных систем в судебных инстанциях является важным шагом в процессе модернизации судов. Эти системы помогают как работникам судов, так и гражданам, улучшая эффективность судов и судопроизводства.[50] Уже более 15 лет в Молдове действует автоматизированная система распределения дел между судьями. Такое случайное распределение позволяет исключить человеческий фактор, обеспечить прозрачность и беспристрастность. Кроме того, электронный учет дел – преимущество, которое позволяет оценивать статистику длительности дел и других индикаторов, учитывать сложность дел, что отражается на объеме работы судьи. Чем более индикаторов в системе учета содержится, тем более баллов судьям может учитываться при распределении последующей нагрузки. В такой системе распределения участвуют не все дела. Например, коррупционные назначаются только определенным судьям, поэтому они в общем распределении не участвуют. Также в системе блокируются, например, болеющие судьи, а также находящиеся в отпуске, поэтому распределение среди них также не происходит. Каждому делу присваивается коэффициент. У судей тоже существует система баллов. Учитывая эти факторы, система выбирает судью для ведения дела.

Информация о дате и времени судебных заседаний, а также о зале заседания публикуется на сайте http://instante.justice.md.

В уголовном процессе может использоваться видеоконференцсвязь, при этом участие в разбирательстве защитника обвиняемого является обязательным. Согласно п. 3-2 ст. 109 УПК Молдовы, если  обеспечение присутствия свидетеля на слушании затруднительно в связи с его нахождением за пределами Республики Молдова, в связи с исполнением наказания в пенитенциарном учреждении Республики Молдова, в связи с помещением в медицинское учреждение или в связи с ограниченными опорно-двигательными возможностями, прокурор мотивированным постановлением или судебная инстанция мотивированным определением может по заявлению сторон или в силу своих полномочий принять решение о его допросе посредством видеоконференции. В этом случае опрос свидетеля посредством видеоконференции проходит в помещении дипломатического представительства или консульского учреждения Республики Молдова, пенитенциарного учреждения, медицинского учреждения, учреждения социального обеспечения, органа опеки или органа пробации, которые располагают соответствующими техническими средствами и могут проверить личность свидетеля. Как пояснил молдовский эксперт, ст. 109 УПК – de jure, но de facto допрос посредством видеоконференцсвязи может быть не так сильно формализован, а проводится посредством доступа к секретной ссылке, что организует прокурор. В таких ситуациях проблемой является идентификация личности допрашиваемого лица, а также отобрание у него подписки об ответственности за дачу заведомо ложных показаний. По мнению эксперта, эта проблема может решаться использованием электронной платформы, разработанной для хранения личных документов и предоставления доступа ко всем государственным услугам в Молдове – EVO [51]. Эта платформа была запущена в середине 2024 года.

Приговоры по уголовным делам пишутся не в электронной системе, а вручную, то есть, даже общая информация в тексте приговора (адреса, судим / не судим и др.) не заполняется автоматически. Анонимизация данных приговоров в Молдове происходит также не с помощью инструментов ИИ, а вручную помощником судьи. Всегда скрываются следующие категории персональных данных: место и дата рождения лиц, их место жительства и/или пребывания, их номер телефона, их персональный код (IDNP), данные о состоянии их здоровья (независимо от их заболевания), их банковские реквизиты, регистрационный номер автомобиля, персональный код медицинского, персональный код социального страхования, а также другие данные, в соответствии с Законом. Не анонимизируется/не скрывается ни при каких обстоятельствах информация о судебной инстанции или составе суда, секретаре судебного заседания, прокуроре, констатирующем субъекте, медиаторе, судебном исполнителе, нотариусе и адвокате. Не скрывается ни при каких обстоятельствах наименование юридических лиц [52].

Планировалось, что с сентября 2024 года решения Высшей судебной палаты Молдовы (ВСП) будут иметь структуру, аналогичную решениям Европейского суда по правам человека, поскольку стандартизация структуры судебных документов, а также планируемая интеграция стандартных образцов судебных документов, сделают решения ВСП более понятными и доступными, а также будут способствовать унификации судебной практики [53].

30 мая 2024 года при финансовой поддержке ЕС запущено новое цифровое решение “Lucius Lex”, состоящее из двух связанных продуктов – онлайн-платформы[54] и Телеграм бота, с помощью которого можно легко получить доступ к более, чем 1,5 миллионам решений молдавских судов. Инструмент позволяет пользователям легко искать судебные решения, даже в отсканированных документах, используя ключевые слова вместо номеров дел, судебных инстанций или другой юридической терминологии. Пользователь может вести до трех поисков одновременно и подписаться на получение уведомлений по электронной почте или в Telegram о новых решениях по делу или судебному решению, за которым он следит. Проектная идея «Lucius Lex» победила в финансируемом ЕС хакатоне EaP Civic Tech Acceleration Hackathon в июне 2023 года[55]. 

Беларусь. Отдельная официальная информация о состоянии электронного правосудия в Беларуси доступна из Доклада Рабочей группы по региональному диалогу по реформе судебной системы в странах Восточного партнерства, датированного 10.01.2017 года.[56] Беларусь не участвовала в заседании Рабочей группы, однако, в конце 2016 года предоставила ответы на вопросы опросного листа.

Так, согласно предоставленной государством информации, все суды общей юрисдикции в стране подключены к единой ведомственной сети (интранет). Из этой сети осуществляется доступ к Интернету и электронной почте, которая используется для официальной переписки. Судьи, работники прокуратуры и секретари адаптировались к этой инфраструктуре.

На момент подготовки доклада в системе правосудия не ощущалось острого недостатка в технологиях. Автоматизированные системы правовой информации функционируют во всех судах общей юрисдикции. На момент составления доклада проводилась модернизация этих систем для создания единой автоматизированной информационной системы судов общей юрисдикции. Цель внедрения этой системы заключается в автоматизации деятельности судов на всех уровнях. Суды также ведут бумажные реестры, в которых регистрируются дела. Основные функции, выполнение которых обеспечивает система электронного документооборота, ― это формирование статистической отчетности о деятельности судов и управленческих отчетов. Система не используется для составления процессуальных документов: повесток, списков свидетелей и т. д. Судьи и работники прокуратуры регулярно пользуются текстовыми редакторами при составлении процессуальных документов.

Системы судов и органов прокуратуры не объединены.

Банк данных «Правоприменительная практика», размещенный в информационно-поисковой системе «Эталон», является наиболее часто используемой системой правовой информации в Республике Беларусь[57]. В настоящее время суды общей юрисдикции имеют доступ к различным базам данных других государственных органов, в частности Государственной автоинспекции, Министерства внутренних дел, Министерства юстиции, Фонда социальной защиты населения, Государственного пограничного комитета и т. д.

Беларусские суды используют различные технологии для записи судебных заседаний. Залы судебных заседаний оборудованы компьютерами, которые позволяют вести протоколы и исследовать доказательства (прослушивать аудиофайлы и просматривать видеоматериалы). Ведение протоколов и работа с технологиями для залов заседаний входит в обязанности работников аппарата суда. На момент подготовки доклада в судебной системе Республики Беларусь проводились мероприятия по модернизации существующих систем аудио- и видеозаписи, и развитию автоматизированных информационных систем судов общей юрисдикции, что подразумевает внедрение подобных систем во всех судах страны.

Беларусские суды подключены к системе межведомственного документооборота государственных органов и к системе электронной почты для государственных органов Mailgov, которая поддерживает функции электронного документооборота.

Системы видеоконференцсвязи функционируют в Верховном Суде, областных и районных судах. Технология видеоконференцсвязи активно используется при организации судебных заседаний в режиме удаленного присутствия участников, заседаний Пленума и Президиума Верховного суда Республики Беларусь, встреч, семинаров, дистанционного обучения и тренингов работников органов правосудия.

Роль координатора процессов формирования единого информационного пространства для беларусских судов и его интеграции в информационно-коммуникационную систему страны, создания и внедрения системы электронного правосудия, играет Верховный Суд.

Реформа беларусской судебной системы была проведена в 2014 году. В этот период был осуществлен первый этап модернизации автоматизированной информационной системы судов общей юрисдикции. Впервые в системе правосудия был создан центр обработки данных для информационных систем судов общей юрисдикции. Суды получили возможность осуществлять удаленный доступ к базам данных государственных органов и организаций.

Кроме приведенной информации, содержащейся в Докладе, о беларусском электронном правосудии известно следующее.

В Беларуси отсутствует централизованная система для подачи заявлений о преступлении или иных процессуальных документов в сфере уголовного процесса в электронном порядке через официальный портал. Например, через электронный личный кабинет МВД Беларуси существует возможность отправить сообщение в электронном виде, что в результате может быть использовано в качестве повода к возбуждению уголовного дела. Однако, такое обращение не является предусмотренным УПК (глава 20) официальным заявлением и требует последующего письменного подтверждения. Для подачи электронных обращений в Беларуси действует Единая система идентификации и аутентификации (ЕСИА), которая, однако, не применяется напрямую в уголовном процессе для подачи процессуальных документов. Система ЕСИА используется для доступа к ряду государственных услуг, таких как подача обращений и запросов через Единый портал электронных услуг[58]. На сегодняшний день в сфере уголовного процесса с помощью ЕСИА в Беларуси можно получить только справку о судимости.

Распределение дел судьям в Беларуси осуществляется не в автоматическом, а в «ручном» режиме, что не исключает возможного давления на судей со стороны политических, экономических или других заинтересованных сил, угрожая их независимости. Кроме того, при «ручном» распределении дел не может в полной мере справедливо и адекватно распределяться нагрузка на судей и вестить судебная статистика. 

Действующий УПК Республики Беларусь (ст. 343-1) в случае невозможности непосредственного присутствия или при необходимости обеспечения безопасности участников уголовного процесса и других лиц, допроса несовершеннолетнего, необходимости обеспечения наиболее быстрого, всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела предусматривает возможность допроса участников процесса и опознания с использованием систем видеоконференцсвязи (веб-конференции). Однако, возможности проведения таких веб-конференций достаточно ограничены, поскольку УПК предписывает устанавливать личность допрашиваемого лица и отбирать у него подписку лишь в помещении, где находится секретарь судебного заседания суда, по месту нахождения которого проводятся указанные процессуальные действия. То есть, фактически, эти процессуальные действия можно совершить лишь в Республике Беларусь, и только лишь в помещении одного из беларусских судов. Такой подход не решает задачу, когда, например, необходимо допросить, или в уголовном процессе желает участвовать лицо, находящееся вне пределов Республики Беларусь, или лицо обладает ограниченными возможностями для того, чтобы явиться в суд. Эта проблема имеет особую актуальность в свете рассмотрения в Беларуси значительного количества уголовных дел в порядке специального производства, в том числе, когда обвиняемые по таким делам желают, но фактически, не имеют никакой возможности защищать свои права в уголовном процессе.

Вопросы гласности судебного разбирательства в беларусском уголовном процессе на законодательном уровне достаточно урегулированы (ст. 114 Конституции, ст.ст. 23, 287 УПК), установлена и необходимость открытого разбирательства уголовных дел, и ее ограничение «в интересах обеспечения охраны государственных секретов и иной охраняемой законом тайны, а также по делам о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими шестнадцатилетнего возраста, по делам о половых преступлениях и другим делам в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц либо сведений, унижающих их достоинство, и в случае, когда этого требуют интересы обеспечения безопасности потерпевшего, свидетеля или иных участников уголовного процесса, а также членов их семей или близких родственников и других лиц, которых они обоснованно считают близкими», что формально соответствует международным стандартам (ст.14 МПГПП, ст. 6 ЕКПЧ). Согласно ст. 23 УПК, присутствующие в открытом судебном заседании вправе вести письменную запись и звукозапись. Фото-, киносъемка и видеозапись, а также трансляция хода судебного заседания в режиме реального времени посредством глобальной компьютерной сети Интернет либо иных средств связи допускаются с разрешения председательствующего в судебном заседании и с согласия сторон. Однако, случаи дачи согласия председательствующего на онлайн-трансляцию хода судебного заседания или непосредственно трансляции беларусского уголовного процесса неизвестны. Можно утверждать, что последние годы разрешение на фото-, киносъемку и видеозапись в беларусском уголовном процессе судьями дается лишь только государственным СМИ, что позволяет освещать судебные процессы односторонне и тенденциозно, препятствуя реализации принципа гласности в его истинном смысле.

Доступ к материалам уголовных дел посредством электронных систем в Беларуси, как для участников уголовного процесса, так и для третьих лиц, не предусмотрен ни на законодательном уровне, ни на практике.

Относительно публикации беларусских приговоров, часть из них можно найти на сайте Верховного Суда Республики Беларусь. Однако, по какой системе эти приговоры туда попадают, какие именно приговоры публикуются, а какие нет, какие именно подходы существуют к защите персональной информации в публикуемых приговорах, представляется не весьма очевидным и прозрачным.

Доступ к электронным базам правовой информации в Беларуси является бесплатным лишь в части, только к Конституции, кодексам и лишь некоторым Законам. Иная правовая информация доступна лишь на основании платной подписки, стоимость которой для большинства граждан является значительной[59].

IV. Международные системы и платформы электронного правосудия

Международные системы и платформы электронного правосудия охватывают широкий спектр уголовных процессов — от борьбы с транснациональной организованной преступностью до киберпреступлений.  Они способствуют ускорению обмена данными, стандартизации процедур и улучшению сотрудничества между странами. Рассмотрим отдельные примеры того, что уже создано в этой сфере.

В мире. Так, например, Интерполом[60] разработана глобальная защищенная коммуникационная сеть INTERPOL I-24/7, цель которой – обмен информацией между правоохранительными органами стран-участниц (на сегодняшний день – 196 стран, Беларусь, в том числе). Функциями сети является розыск преступников, пропавших лиц, украденного имущества; проверка документов, транспортных средств и оружия; распространение уведомлений Интерпола. Сеть INTERPOL I-24/7 обеспечивает доступ к своим 19 базам данных, основными из которых являются следующие: номинальные данные (содержат записи об известных международных преступниках, пропавших без вести лицах и трупах, с их криминальной историей, фотографиями, отпечатками пальцев и т.д.); профили ДНК (цифровым образом закодированные наборы генетических маркеров, уникальных для каждого человека. Они могут быть использованы для помощи в раскрытии преступлений и идентификации пропавших без вести лиц и неопознанных тел); отпечатки пальцев (автоматизированная система идентификации отпечатков пальцев, которая содержит отпечатки и знаки места преступления, представленные странами-членами либо в электронном виде, либо по почте); база данных изображений сексуальной эксплуатации детей (ICSE) (показывает изображения жертв и правонарушителей, которые были идентифицированы следователями); украденные и утерянные проездные документы (содержит информацию о проездных документах, о которых сообщается как об утерянных или украденных. Эта база данных позволяет НЦБ Интерпола и другим уполномоченным организациям, таким, как сотрудники иммиграционного и пограничного контроля, за считанные секунды выяснять действительность вызывающего сомнения проездного документа); украденные административные документы (содержит информацию об официальных документах, которые служат для идентификации объектов, например, регистрационные документы транспортного средства и разрешения на импорт/экспорт); украденные автотранспортные средства (предоставляет идентификационную информацию о транспортных средствах по всему миру, о которых сообщается, что они угнаны); украденные произведения искусства (позволяет странам-участницам исследовать записи об украденных произведениях искусства и культурного наследия); иностранные террористические боевики (аналитическая база данных, созданная в августе 2015 года, предоставляющая информацию из различных горячих точек, включая границы, тюрьмы и зоны конфликтов). Также Интерполом созданы базы данных, позволяющие идентифицировать огнестрельное оружие[61]. Кроме того, Интерполом созданы 2 безопасных и гибких сервиса для облегчения коммуникаций, связанных с киберпреступностью, между полицией и другими заинтересованными сторонами: Рабочее пространство обмена знаниями о киберпреступности (Cybercrime Knowledge Exchange workspace), которое обрабатывает общую информацию, не относящуюся к полиции, и открыто для всех соответствующих пользователей и Совместную платформу по киберпреступности (Cybercrime Collaborative Platform) поддержки правоохранительных операций, с доступом, ограниченным только для оперативных заинтересованных сторон[62].

Управлением ООН по наркотикам и преступности создана электронная платформа UNODC SHERLOC (Sharing Electronic Resources and Laws on Crime)[63]. Базу могут использовать государства-участники ООН, Беларусь в их числе. Цель создания этой платформы - обеспечить доступ к законодательству, правоприменительной практике и другим ресурсам по транснациональной организованной преступности. Платформа содержит базы данных о международных договорах, национальных законах и судебных решениях; способствует обмену знаниями и правовой информацией. Ролью UNODC SHERLOC в уголовном процессе является то, что она помогает странам адаптировать законодательство к международным стандартам, предоставляет юридическую информацию для дел, связанных с транснациональной преступностью. Нежели на прямое использование в уголовном процессе, эта платформа более ориентирована на распространение юридической информации и адаптацию законодательства государств-участников ООН.

Частью платформы UNODC SHERLOC является глобальная электронная платформа UNODC’s Human Trafficking Knowledge Portal[64], разработанная Управлением ООН по наркотикам и преступности[65] (UNODC), которая была запущена в декабре 2020 года. Портал знаний о торговле людьми является инициативой, направленной на содействие распространению информации об осуществлении Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности[66] и, в частности, Протокола о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее[67]. Этот портал направлен на содействие единообразному толкованию и применению международных документов, предназначенных для борьбы с транснациональными преступлениями. Портал предоставляет информацию через базу данных судебной практики (содержит подборку прецедентов и решений по делам о торговле людьми, что помогает юристам, исследователям и политикам изучать успешные практики судебного преследования), законодательных актов (включая национальные законы, регулирующие борьбу с торговлей людьми, что позволяет сравнивать подходы разных государств; международные соглашения, например, Палермский протокол) и библиографическую базу данных (рекомендации, руководства и отчеты по вопросам торговля людьми). Пользователями платформа являются национальные и международные правоохранительные органы, судебные органы, законодатели, политики, правозащитные организации и политики. Портал является открытым ресурсом, доступным для всех заинтересованных сторон, включая государства-участники ООН, к числу которых относится и Беларусь.

Всемирной таможенной организацией (WCO, 186 государств-участников, Беларусь в их числе)[68] создана платформа WCO CEN (Customs Enforcement Network), целью функционирования которой является координация действий по борьбе с контрабандой, торговлей наркотиками, оружием и другими преступлениями. Платформа позволяет обмениваться данными о конфискованных товарах и анализировать криминальные тренды в таможенной сфере. WCO CEN содействует расследованию международных преступлений, связанных с перемещением товаров через границы[69].

На механизмах Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности (Палермо, 2000)[70] и Конвенции против коррупции (UNCAC, 2003)[71] была основана идея e-MLA (Electronic Mutual Legal Assistance Platform)[72] - инициатива, направленная на цифровизацию и ускорение обмена запросами о взаимной правовой помощи. Официальное учреждение платформы связано с усилиями Европейской комиссии и Управления ООН по наркотикам и преступности (UNODC) в середине 2010-х годов. Платформа интегрировала лучшие практики из европейских инициатив, таких как e-CODEX (e-Justice Communication via Online Data Exchange). e-MLA продвигается как универсальная платформа, которая может быть адаптирована к потребностям любой страны. В ЕС платформа призвана использоваться для поддержки Европейского ордера на расследование (EIO) и других инструментов трансграничного сотрудничества. В настоящее время e-MLA еще не функционирует в полном объеме, поскольку находится на стадии разработки и внедрения[73]. 

В 2004 году была запущена защищённая электронная платформа Egmont Secure Web (ESW), разработанная Egmont Group of Financial Intelligence Units[74] для содействия сотрудничеству между финансовыми разведывательными подразделениями (FIUs) разных стран в борьбе с отмыванием денег (AML) и финансированием терроризма (CFT). Egmont Group была создана в Брюсселе в 1995 году. Это международное объединение финансовых разведывательных подразделений (FIUs), созданное для координации действий в области противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма. Необходимость создания группы возникла из-за глобального характера финансовых преступлений, которые требовали международного сотрудничества. Сегодня Egmont Group представляет собой объединенный орган из 177 подразделений финансовой разведки (Беларусь – участница Группы с 2007 года). Платформа ESW используется для глобального сотрудничества государств сфере безопасного обмена опытом и данными финансовой разведки для борьбы с отмыванием денег, финансированием терроризма и связанными с ними предикатными преступлениями.

В 2005 году была основана независимая инициатива Case Matrix Network (CMN), как подразделение Центра исследований и политики в области международного права (CILRAP, Centre for International Law Research and Policy)[75], направленная на развитие потенциала в области международного уголовного правосудия. Её учреждение было связано с растущей необходимостью стандартизации работы с доказательствами и координации в делах, связанных с тяжкими международными преступлениями. На момент основания международные трибуналы, такие как Международный трибунал по бывшей Югославии (ICTY) и Международный трибунал по Руанде (ICTR), сталкивались с трудностями в систематизации и управлении доказательствами. Появилась необходимость в инструментах, которые могли бы помочь национальным и международным органам эффективно работать с делами, связанными с международными преступлениями. CMN создавалась для того, чтобы помочь странам внедрить нормы Римского статута Международного уголовного суда и развить национальные возможности по расследованию международных преступлений. Хотя CMN официально не принадлежит Международному уголовному суду (ICC), ресурсы, созданные CMN, могут использоваться судами, трибуналами и национальными органами, работающими в соответствии с принципами Римского статута. Сегодня CMN действует как независимая инициатива, активно сотрудничающая с Международным уголовным судом, ООН и национальными правовыми системами, продвигая стандарты международного уголовного правосудия[76]. Открытая информация об использовании Беларусью базы CMN отсутствует. Однако, следует отметить, что Республика Беларусь не является участницей Римского Статута, поэтому использование этой платформы представляется маловероятным.

В 2005 году началась разработка, а к 2010 году была официально представлена глобальная платформа, доступная для внедрения странами UNODC goAML (Global Anti-Money Laundering System). Платформа goAML является программным продуктом для реагирования государств-членов на отмывание денег и финансирование терроризма, доступна подразделениям финансовой разведки государств-членов для поддержки их работы. Отмывание денег и финансирование терроризма являются глобальными проблемами, которые угрожают безопасности и стабильности финансовых учреждений и систем, подрывают экономическое процветание и ослабляют системы управления. Во всем мире подразделения финансовой разведки (Financial Intelligence Units – FIUs) играют ведущую роль в предотвращении деятельности по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма (AML/CTF). Они отвечают за получение, обработку и анализ отчетов, составленных финансовыми учреждениями или другими организациями в соответствии с требованиями внутренних законов и правил AML/CTF. Такие отчеты и другая информация, собранная FIUs, часто обеспечивают основу для расследования отмывания денег, финансирования терроризма и других серьезных правонарушений. На сегодняшний день более 60 государств-членов являются пользователями goAML.[77]

В 2018 году Управлением ООН по наркотикам и преступности (UNODC) была запущена глобальная инициатива UN Global Judicial Integrity Network, направленная на укрепление судебной этики и предотвращение коррупции в судебной системе. Главными целями явились: поддержка независимости, подотчетности и честности судебных органов, борьба с коррупцией в судопроизводстве и продвижение стандартов судебной этики, закрепленных в Бангалорских принципах поведения судей 2002 года.[78] Основные направления использования платформы: обмен передовым опытом между странами; разработка учебных материалов и инструментов для судей; создание глобальной платформы для обсуждения судебной этики. Это осуществляется посредством организации тренингов и семинаров для судей и судебных работников; разработки рекомендаций по предотвращению конфликтов интересов, влияния коррупции и обеспечения справедливого судопроизводства; публикации руководств и практических материалов. Пользователями платформы являются судебные органы и широкий круг частных лиц и учреждений, включая судей, магистратов, членов судебных советов, судебный персонал, судебные ассоциации и другие заинтересованные стороны, а также соответствующие международные организации[79]. Использование этой платформы в уголовном процессе не является прямым, поскольку UN Global Judicial Integrity Network больше ориентирована на улучшение судебной этики.

В 2019 году создана защищенная онлайн-платформа WIPO ALERT[80], разработанная Всемирной организацией интеллектуальной собственности (World Intellectual Property Organization)[81]. WIPO ALERT может служить поддержкой в уголовных процессах, связанных с интеллектуальной собственностью, путем предоставления достоверной информации о пиратских ресурсах. При помощи WIPO ALERT уполномоченные органы в государствах-членах ВОИС (Беларусь также является членом этой организации с 1970 года) могут загружать данные веб-сайтов или приложений, которые, как было установлено, нарушают авторские права в соответствии с национальными правилами. Эта платформа играет ключевую роль в сборе доказательств, финансовых расследованиях и международном сотрудничестве, но сама не участвует непосредственно в электронном судопроизводстве. На данный момент WIPO ALERT не имеет прямой интеграции с электронными системами правосудия, используемыми в уголовных процессах, что делает ее вспомогательным инструментом. Однако информация, предоставляемая этой платформой, может быть полезна правоохранительным органам и судебным инстанциям при расследовании и рассмотрении дел, связанных с нарушением авторских прав. Данные из WIPO ALERT могут служить дополнительным источником информации для подтверждения фактов нарушения и принятия соответствующих мер.

Таким образом, перечисленные выше глобальные электронные системы и платформы в рамках электронного правосудия в уголовном процессе используются для международного обмена информацией, ускорения трансграничного правового взаимодействия, борьбы с транснациональной преступностью, идентификации и отслеживания подозреваемых, анализа и координации действий в сфере борьбы с финансированием терроризма и отмыванием денег, предотвращения и расследования преступлений в сфере интеллектуальной собственности. Их ключевой целью можно назвать укрепление систем правосудия через координацию усилий государств, цифровизацию, прозрачность и обеспечение безопасности данных в уголовных процессах.

В Европе. Первым документом, специально посвященным внедрению информационно-коммуникационных технологий (ИКТ/ ICT) в судебные системы стала Резолюция Совета Европы по ИКТ в правосудии 2001 г. (Recommendation Rec(2001)3).[82] Ключевыми положениями документа явились рекомендации государствам-участникам Совета Европы сделать правовую информацию доступной  в электронной форме для публики, и этот доступ было рекомендовано сделать для физических лиц бесплатным, ко всем видам нормативно-правовых актов. Обеспечить доступ через Интернет к существующим электронным регистрам в правовой сфере для организаций и физических лиц с соблюдением необходимых требований безопасности и конфиденциальности. Развивать взаимодействие судебных услуг с общественностью с помощью новых технологий (возможность инициирования разбирательства электронными средствами; принятия дальнейшего участия в процессе в рамках электронной среды; получения информации о состоянии процесса путем доступа к судебной информационной системе; получения результатов процесса в электронном виде; доступа к информации, относящейся к эффективному продвижению разбирательства (законодательству, прецедентным делам, судебным процедурам). На государства возлагается ответственность поощрения и обучения использованию новых информационных технологий судей и иных лиц, вовлеченных в процесс правосудия, а также иных лиц. Образовательные программы должны быть разработаны с целью предоставления людям необходимых компетенций для использования новых технологий. Эти программы должны начинаться в школе и продолжаться в качестве процесса обучения на протяжении всей жизни.

18.09.2002 г. Резолюцией Res(2002)12 Комитета Министров Совета Европы была создана Европейская Комиссия по эффективности правосудия Совета Европы (The European Commission for the Efficiency of Justice / CEPEJ).[83] Создание CEPEJ продемонстрировало волю Совета Европы содействовать верховенству права и основным правам в Европе на основе Европейской конвенции о правах человека, и особенно ее статьями 5 (право на свободу и личную неприкосновенность), 6 (право на справедливое судебное разбирательство), 13 (право на эффективное средство правовой защиты), 14 (запрещение дискриминации). Создание CEPEJ, которое обеспечивается Генеральным директоратом по правам человека и правовым вопросам, показывает намерение Совета Европы не только разрабатывать международно-правовые документы, но и способствовать точному изучению систем правосудия в Европе и различных существующих инструментов, которые позволяют ему выявлять любые трудности и способствовать их решению. CEPEJ, среди прочих, имеет задачу продолжать постоянное размышление о потенциале, предлагаемом новыми информационными технологиями (ИТ) для повышения эффективности правосудия. CEPEJ состоит из экспертов из всех 46 государств-членов Совета Европы. В работе CEPEJ также участвуют наблюдатели. Так, государства, пользующиеся статусом наблюдателя в Совете Европы, являются де-факто членами CEPEJ (Ватикан, Канада, Япония, Мексика, США). Кроме того, Комитет Mинистров решил предоставить статус наблюдателя также Гватемале, Израилю, Казахстану, Морокко, Тунису. Международные организации и институты, представляющие судебных специалистов, и партнеры, также являются наблюдателями CEPEJ, например, Европейский Союз, Council of the Bars and Law Societies of Europe (CCBE), Council of the Notariats of the European Union (CNUE), European Union of Rechtspfleger and court Clerks (EUR), European networks of Councils for the Judiciary (ENCJ), European Association of Judges (EAJ), Association of European administrative judges (AEAJ), European Judicial training Network (EJTN), European Expertise and Expert Institute (EEEI), International Union of Judicial Officers (UIHJ), Organization for Economic Co-operation and Development (OECD), Magistrats européens pour la Démocratie et les Libertés (MEDEL), Всемирный Банк.[84]

Для выполнения своих задач с 2004 года CEPEJ каждые два года проводит регулярный процесс оценки судебных систем государств-участников Совета Европы, а также некоторых государств-наблюдателей. К результатам этой оценки мы уже обратились выше.

В декабре 2019 года CEPEJ была создана Рабочая группа по киберправосудию и искусственному интеллекту (CEPEJ-GT-CYBERJUST) для решения задачи «разработать инструменты с целью предоставления рамок и гарантий государствам-участникам и юристам, желающим создать или использовать информационно-коммуникационные технологии и/или механизмы искусственного интеллекта в судебных системах с целью повышения эффективности и качества правосудия». Ее работа должна осуществляться в координации с работой других органов Совета Европы в этой области, в частности с Европейским комитетом по правовому сотрудничеству (CDCJ) и Комитетом по искусственному интеллекту (CAI). Инструменты, разработанные Рабочей группой, касаются таких разнообразных тем, как критерии качества видеоконференций, искусственный интеллект, используемый в альтернативных методах разрешения споров или исполнения судебных решений, или судебных разбирательств в цифровом контексте.

В 2008 году CEPEJ было впервые принято Руководство SATURN (в рамках проекта SATURN – Study and Analysis of Judicial Time Use Research Network) по управлению временем судебных процессов. Оно направлено на повышение эффективности судебных процессов и сокращение сроков их рассмотрения. Этот документ четырежды пересматривался с учетом изменений судебной практики и технологического развития, в настоящее время действует в редакции 2021 года.[85] Ключевые положениям Руководства, связанные с электронным правосудием. Общие статистические и другие данные о продолжительности судебных разбирательств, в частности, по видам дел, должны быть доступны широкой публике. Это подразумевает использование электронных систем для сбора, обработки и публикации таких данных, обеспечивая прозрачность через онлайн-платформы. Продолжительность судебного разбирательства должна контролироваться с помощью единой и четко определенной системы сбора информации. Такая система должна быть способна оперативно предоставлять как подробные статистические данные о продолжительности разбирательств на общем уровне, а также выявлять отдельные случаи возникновения чрезмерной и неоправданной длительности процесса. Тайм-менеджмент судебного процесса должен быть адаптирован к потребностям конкретного судебного разбирательства, уделяя особое внимание потребностям пользователей. Так, использование ИКТ, таких как видеоконференции и электронная подача документов, способствует повышению гибкости судебных процессов. Суды должны использовать руководство “Towards European Timeframes for Judicial Proceedings Implementation guide”[86] при определении подходящих временных рамок. Это руководство включает рекомендации по использованию ИКТ для оптимизации временных показателей судебных процессов.

С 2020 года из-за пандемии COVID-19 резко возросла необходимость в цифровых решениях для судов. В течение 2020 – 2021 годов CEPEJ проводила консультации с государствами, судами и международными экспертами для выработки общих стандартов. В результате, Рабочей группой по киберправосудию и искусственному интеллекту (CEPEJ-GT-CYBERJUST) были разработаны Руководство по использованию видеоконференций в судебных разбирательствах (CEPEJ Guidelines on videoconferencing in judicial proceedings, CEPEJ(2021)4)[87] и Руководство по электронной подаче судебных документов (e-filing) и цифровизации судов (Guidelines on electronic court filing (e-filing) and digitalisation of courts, CEPEJ(2021)15).[88]

Руководство по использованию видеоконференций в судебных разбирательствах (CEPEJ Guidelines on videoconferencing in judicial proceedings, CEPEJ(2021)4) начали обсуждать в марте 2021 года, а принято оно было на пленарном заседании CEPEJ в июне 2021 года. Этот документ предоставляет государствам-участникам Совета Европы рекомендации по обеспечению гарантий справедливого судебного разбирательства при использовании видеоконференций, особенно в условиях, подобных пандемии COVID-19. В качестве фундаментальных принципов в Руководстве выделены следующие:

- все гарантии справедливого судебного разбирательства (ст. 6 ЕКПЧ) распространяются и на дистанционные слушания во всех судебных процессах. Ключевыми элементами являются право на эффективный доступ к суду, справедливость судебного разбирательства, состязательность процесса, равенство сторон, надлежащее использование доказательств, время на подготовку и доступ к материалам дела, решение суда в разумный срок, безопасность данных и управление рисками;

Суд должен предоставить участникам процесса возможность проверки качества звука и видео, например, предварительно путем самотестирования или в начале слушания, позволяя каждому участнику ознакомиться с особенностями платформы видеоконференций. Во время дистанционного слушания суд должен иметь возможность постоянно контролировать качество изображения и звука видеосвязи, чтобы свести к минимуму технические инциденты, которые могут повлиять на право сторон эффективно участвовать в процессе. Кроме того, суд должен обеспечить, чтобы передача была видна и слышна не только участникам процесса, но также и публике, в присутствии которой проводится разбирательство.

 Решая вопрос проведения удаленного судебного разбирательства, суд должен принять во внимание ситуацию и проблемы лиц, находящихся в уязвимом положении, таких как дети, мигранты или люди с ограниченными возможностями.

Суд должен сохранить публичный характер дистанционного слушания путем создания всеобъемлющей процедуры публичного участия. Публичность дистанционного слушания может обеспечиваться, например, путем разрешения публике присоединиться к дистанционному слушанию в режиме реального времени или загрузки записей судебного заседания на веб-сайт суда. Никакого фотографирования, записи, трансляции или какой-либо иной формы распространения любой части дистанционного слушания (включая звук) не может быть сделано до предварительного разрешения суда. При этом, можно заключить, что всякий соответствующий запрет должен быть не произвольным, а обоснованным судом.

В случае технической неполадки суд должен приостановить судебное заседание, пока она не будет исправлена.

- государствам следует создать правовую рамку, обеспечивающую четкую основу для разрешения судам проводить дистанционные слушания в судебных процессах;

- это право суда - в рамках действующего законодательства решать, следует ли проводить конкретное слушание дистанционно, с целью обеспечения общей справедливости процесса;

            При этом стороны должны иметь возможности выразить суду свое мнение, может и должно ли проводиться дистанционное слушание в данной ситуации, какие конкретные меры по такому слушанию следует принять, в том числе, в отношении вопросов безопасности участников процесса, просить суд провести заседание при личном присутствии, приведя свои аргументы. И соответствующее решение суда должно быть открыто для возможного пересмотра компетентным органом в соответствии с национальным законодательством.

- суд должен охранять право стороны быть эффективно представленным адвокатом во всех судебных процессах, включая конфиденциальность их общения.

Все участники дистанционного слушания должны быть идентифицированы судом. Меры идентификации должны быть четко в рамках применимых правовых рамок и не чрезмерно обременительными.

Конфиденциальность участников дистанционного слушания должна быть защищена, и соответствующие риски для их частной жизни должны быть минимизированы судом. Должны быть приняты все необходимые меры, чтобы исключить любые риски нарушения права на частную жизнь участников процесса.

Насколько это позволяет национальная правовая система, допрос свидетелей и экспертов в ходе дистанционного слушания должен наиболее соответствовать практике допроса свидетелей и экспертов, присутствующих в зале суда.  Следует уделить особое внимание мерам, чтобы обеспечить целостность дистанционных слушаний и избежать давления или влияния на свидетелей и экспертов в ходе таких слушаний.

Суд должен предоставить участникам процесса инструкции по процедуре предъявления документов или иных материалов во время дистанционного слушания дела. При этом следует принять практические меры для обеспечения того, чтобы все участники процесса могли увидеть и/или услышать представленный материалы. Предъявление новых обвинений, аргументов и/или доказательств должно следовать принципу состязательности и суд должен обеспечить право на предъявление опровергающих доказательств.

Когда во время дистанционного слушания необходим переводчик, присутствие переводчика должно быть предпочтительно рядом с тем участником процесса, кто не говорит на языке суда. В любой момент слушания переводчик должен иметь соответствующий визуальный контакт с человеком, чья речь переводится.

            Вышеприведенные положения относимы ко всем видам судопроизводства. При этом в Руководстве выделены отдельные дополнительные ориентиры для уголовных процессов.

Так, если законодательство не требует свободного и информированного согласия обвиняемого, решение суда о его участии в удаленном слушании должны служить легитимной цели. А легитимная цель дистанционного слушания по уголовному делу должны основываться на таких ценностях, как защита общественного порядка, общественного здоровья, предотвращение правонарушений и защита права на жизнь, свободу и безопасность свидетелей и жертв преступлений. Соответствие праву на судебное разбирательство в разумный срок может быть также принято во внимание судом, особенно на стадии процесса в первой инстанции.

Видеосвязь должна позволить обвиняемому видеть и слышать участников дистанционного слушания, включая другие стороны, судей, свидетелей и экспертов. А иные участники процесса должны иметь возможность видеть и слышать обвиняемого. Суд должен реагировать на сообщения обвиняемого о технических неполадках. До проведения дистанционного слушания обвиняемый должен быть проинформирован о порядке сообщения о технических неполадках председательствующему судье (ex., путем назначения ответственного лица рядом с обвиняемым или расположением тревожной кнопки на интерфейсе видеосвязи).

В случае продолжающегося нарушения обвиняемым порядка судебного разбирательства, суд должен информировать его о своих полномочиях отключить звук, прервать или приостановить видеосвязь обвиняемого, однако, информировать прежде, чем осуществить это решение. В случае, если обвиняемому был отключен звук, суд должен удостовериться, что защитник обвиняемого все еще в состоянии реализовывать право обвиняемого на юридическую помощь во время дистанционного слушания и судебного разбирательства в целом.

Обвиняемый должен иметь эффективный доступ к юридическому представительству до и во время удаленного слушания, включая право на конфиденциальное общение с его адвокатом до начала слушаний. Суд должен отложить или приостановить дистанционное слушание в отсутствие защитника обвиняемого. В таких обстоятельствах суд должен принять все необходимые меры по обеспечению права обвиняемого на защиту, включая возможное назначение защитника ex officio. Обвиняемый должен иметь возможность консультироваться со своими адвокатом и обмениваться с ним конфиденциальными инструкциями без наблюдения. Присутствие других лиц в той же комнате, что и обвиняемый, во время такого обмена информацией должно быть исключено. Обвиняемый должен иметь возможность коммуницировать со своим защитником через защищенную систему. Обвиняемый должен быть уверен в конфиденциальности такого общения. Использование защищенных линий, отдельных от видеолиний, предоставленных для дистанционного слушания, должно быть привилегией обвиняемого. Должны быть приняты специальные меры для обеспечения того, чтобы способ общения между обвиняемым и его защитником не подрывал его конфиденциальность.

Ключевые требования к организационным вопросам и техническим аспектам видеоконференций. Государствам рекомендуется выделять достаточное государственное финансирование и ресурсы для обеспечения эффективных видеоконференций в ходе судебных процессов. Государства должны обеспечить максимально реалистичные слушания, включая полную коммуникацию и взаимодействие всех участников процесса. Проведение дистанционного слушания должно основываться на принципах справедливости, эффективности, целесообразности судопроизводства, сотрудничества, безопасности и законность обработки персональных данных.

Суд должен предоставить участникам процесса четкие правила, инструкции и руководства по использованию видеоконференцсвязи и проведению дистанционных слушаний. Рекомендовано подготовить информационные материалы не только в текстовом формате, но также и короткие видео. Следует рассмотреть возможность проведения тренингов по использованию таких платформ. Участникам необходимо напомнить, что они предстают перед судом и должны вести себя соответственно применимому законодательству, хорошим практикам и судебному этикету, который должен быть принят также и для дистанционных слушаний. Достаточное уведомление участников процесса о технических требованиях, включая дату, время (с учетом разных часовых поясов), место и условия дистанционного слушания, должно быть сделано судом заранее. Суд должен требовать от участников обеспечить надежную видеосвязь соответствующего качества и адекватный обзор и освещение с целью эффективного участия в дистанционных слушаниях. Если это возможно и необходимо, суд должен назначить тестовую видеоконференцию перед дистанционным слушанием, чтобы дать рекомендации о том, как оно будет проводиться, какие технологии будут использоваться. Суд и участники судебного разбирательства должны подключиться к видеоконференции заранее, до начала разбирательства, чтобы урегулировать все технические вопросы. Все участники должны быть проинформированы судом о возможных технических и других трудностях, которые могут возникнуть, о необходимости избегать многословия, а также отключать их микрофоны, когда они не говорят. В зависимости от национального законодательства участники могут присутствовать на слушаниях в режиме видеоконференции из зала суда, мест содержания под стражей, юридических фирм или других безопасных мест. Установки и оборудование должны гарантировать целостность заявлений каждого участника процесса, особенно находящихся в уязвимом положении. Заранее должны быть приняты практические меры, чтобы снизить риск того, что аппаратное и программное обеспечение видеоконференцсвязи, а также соединений были уязвимы для ненадлежащего доступа, например, взлома или иного незаконного доступа. Должны быть в наличии планы действий в чрезвычайных ситуациях, чтобы эффективно решать такие проблемы, как внезапные технические сбои, отключения, перебои в подаче электроэнергии (альтернативные каналы связи и техническая поддержка) или нарушения безопасности данных. Услуги облачных сервисов, используемых во время удаленных слушаний, и хранение информации должны соответствовать законодательству об охране данных. Использованием технологий автономия суда должна укрепляться, а не ограничиваться, особенно в части использования инструментов и услуг искусственного интеллекта. Использование таких инструментов ИИ, как звуко- или видео- электронные фильтры должны быть под контролем суда. В случае технических неполадок, которые не могут быть устранены, дистанционные слушания должны быть отложены или приостановлены.

Технические стандарты. Аппаратное и программное обеспечение для видеоконференций должно соответствовать минимальным отраслевым стандартам для облегчения взаимодействия, независимо от типа используемой видеоконференцсвязи, и уменьшения задержек при передаче видео- и аудио-данных. Государствам следует рассмотреть возможность сделать правила видеоконференций технологически-нейтральными, не навязывать и не дискриминировать какой-то особенный тип технологии видеоконференций. Аппаратное и программное обеспечение видеоконференцсвязи должно предоставлять видео и аудио надлежащего качества для поддержания продолжительной и адекватной аудио-визуальной связи, позволяющей участникам процесса следовать ходу судебных процессов и эффективно участвовать в них. Все участники дистанционных слушаний, в особенности судья, должны иметь возможность как видеть и слышать задающее вопросы или делающее заявления лицо, так и реакцию других участников процесса. Система видеоконференцсвязи, предоставляемая судом, должна быть бесплатной для участников процесса, легко доступной и дружественной пользователю, работать на стандартном оборудовании и обеспечивать защиту данных. Государствам следует постоянно пересматривать технические стандарты, связанные с видеоконференцсвязью.

Судьи, стороны, сотрудники суда и другие участники процесса должны иметь доступ к ИТ-поддержке во время дистанционных слушаний во избежание задержек и технических сложностей при использовании система видеоконференцсвязи.

Государства должны предоставить судьям, сотрудникам судов и другим практикующим юристам достаточную подготовку в области ИТ-решений и связанных с ними международных стандартов защиты прав человека, а также поощрять суды делиться лучшими практиками видеоконференцсвязи с целью сокращения затрат и увеличения эффективности.

Кроме того, Руководство по использованию видеоконференций в судебных разбирательствах (CEPEJ Guidelines on videoconferencing in judicial proceedings, CEPEJ(2021)4) содержит чеклист для проведения видеоконференций в процессе судопроизводства, которым могут пользоваться государства.

В декабре 2021 года на пленарном заседании CEPEJ ее членами было одобрено и представлено Комитету министров Совета Европы для учета в качестве официального ориентира для государств-участников Руководство по электронной подаче судебных документов (e-filing) и цифровизации судов (Guidelines on electronic court filing (e-filing) and digitalisation of courts, CEPEJ(2021)15). Руководство направлено на содействие внедрению и развитию электронных систем подачи документов (e-filing) и цифровизации судебных процессов в целях повышения эффективности, прозрачности и доступности правосудия. Руководство представляет набор ключевых мер, которым государства должны следовать при разработке и реализации системы e-filing и добиваться цифровизации судов, создавая тем самым цифровой канал, который позволит взаимодействие, обмен данными и электронными документами между судами и пользователями судов (т.е. сторонами судебного разбирательства, адвокатами, свидетелями, экспертами и другими участниками судебного разбирательства). Документ не охватывает процессы взаимодействия вне суда (например, суда и прокуратуры, суда и правоохранительных органов). Рамки Руководства базируются на тех же фундаментальных правовых принципах, что и судебные процессы:

- верховенство права действует, как общий принцип, так и как набор правил, регулирующих правосудие, деятельность судей, прокуроров, юристов и судебные процессы, распространяется на всех членов общества, каждый из которых рассматривается равным субъектом для публичного раскрытия правовой информации и процессов. Любое новое законодательство о цифровизации должно быть понятным, прозрачным и предсказуемым. Более того, оно должно предусматривать споры, которые могут возникнуть в результате самой цифровизации и обеспечить, чтобы законные права всех пользователей цифрового правосудия были защищены;

- независимость судебной власти является основным компонентом обеспечения верховенства права. Правила, законы и практики, обусловленные цифровизацией (и/или необходимые для нее), не должны оказывать какого-либо негативного воздействия или ставить под угрозу независимость судебной власти, судей и адвокатов;

- все гарантии справедливого судебного разбирательства распространяются на цифровое судебное разбирательство. Изменения в правилах процедуры в связи с цифровизацией судебных процессов, в том числе, актов и документов, должны быть сделаны в соответствии с правом на справедливое судебное разбирательство;

- разработка и реализация цифровых судебных процессов не должна быть дискриминационной;

- доступ к эффективным средствам судебной защиты должен быть предоставлен в случае, если основные права любого пользователя будут отрицательно затронуты или нарушены в результате использования технологий. В случае наступления процессуальных последствий, вытекающих из использования технологий, их кратковременного или ошибочного выхода из строя, как минимум, их восстановление в виде времени должно быть гарантировано;

- принципы защиты данных, в том числе, в отношении качества и безопасности обработки судебной информации, должны быть обеспечены.

            Кроме вышеперечисленных принципов, непосредственно относимых к судопроизводству, Руководство также базируется на принципах, которые считаются важнейшими элементами любой стратегии электронного управления: «цифровой по умолчанию» (“digital by default”); инклюзивность и доступность; доступ к информации; производительность, безопасность и целостность информации вместе с защитой данных; управление данными и сохранение информации важны не только в контексте соблюдения законодательства и стандартов, но также в силу необходимости предоставления надежных, актуальных и точных данных, в том числе, в контексте минимизации усилий со стороны должностного лица суда при проверке, исправлении или дополнении этих данных; функциональная совместимость не только в техническом, но и в политическом, правовом и социальном аспектах; необходимость оценки эффективности системы для определения новых потребностей и приоритетов.

            Учитывая ключевые ценности судебного разбирательства, система e-filing должна соответствовать основе данного Руководства:

- облегчать доступ к судебной информации а, значит, к правосудию, а также обеспечивать подотчетность, балансируя между доступом и защитой персональных данных и, – где и если применимо, – между доступом и защитой профессиональной тайны;

- полностью соответствовать существующему законодательству и международным стандартам;

- должна применяться эффективным, действенным и своевременным образом, обеспечивая наилучшее использование имеющихся ресурсов;

- должна быть разработана с высокой степенью прозрачности и подотчетности в отношении ее производительности, потоков процедур и процессов поддержки принятия решений;

- должна разрабатываться с учетом концепции выдерживать институциональные изменения и постоянно обновляться в течение своего срока службы. Таким образом, на этапах планирования и проектирования необходимо учитывать ее долгосрочную производительность и развивающиеся возможности;

- уникальные институциональные, правовые и технологические рамки государства должны быть встроена в структуру системы e-filing;

- цифровизацию не следует рассматривать как независимое развитие технологий. Это требует реформы, включающей как технические, так и юридические требования и сильные институциональные обязательства;

- ясные и четко определенные правовые рамки способствуют успешному планированию, проектированию и развитию системы e-filing;

- для успешного развертывания системы e-filing должны быть выполнены определенные предварительные условия: надежность и безопасность сети, наличие достаточных технологических навыков и компетенций, а также открытая инфраструктура для облегчения обмена данными и оперативной координации с другими национальными/трансграничными системами.

Руководство по электронной подаче судебных документов (e-filing) и цифровизации судов (CEPEJ(2021)15) также содержит контрольный список для политиков, представителей судов, IT-специалистов и др., чтобы лучше наметить шаги по созданию эффективной действенной долговременной системы.

В настоящее время приоритеты CEPEJ – сопровождать государства и суды в успешном переходе к цифровизации правосудия в соответствии с европейскими стандартами и, в частности, статьей 6 Европейская конвенции по правам человека.[89] И CEPEJ, и ее Рабочая группа по киберправосудию и искусственному интеллекту (CEPEJ-GT-CYBERJUST) руководствуются планом действий CEPEJ на 2022 - 2025 годы: «Цифровизация для лучшего правосудия» (2022 – 2025 CEPEJ Action plan: “Digitalisation for a better justice”).[90]

Так, согласно Плану, в своей деятельности CEPEJ должна следовать ориентирам:

1.     Эффективность правосудия: поддержка цифровизации администрирования и управления судами и прокурорской деятельности. Переход от бумажных судебных дел к цифровым продолжается, и он необходим. Администрирование правосудия также должно использовать информационные технологии для оптимизации своей деятельности и взаимосвязей между различными судебными учреждениями. Необходимо обеспечить, чтобы инструменты, выбранные государствами и судами, являлись наиболее подходящими и совместимыми с качественным, эффективным, доступным и беспристрастным правосудием. Цифровизация процедур должна повысить их эффективность, а также качество работы, осуществляемой судьями, прокурорами, их помощниками и адвокатами.

2.     Прозрачность правосудия: продвижение цифровизации для улучшения знаний о правосудии в целом, в особенности, о продолжительности разбирательства. Новые технологии должны предоставить пользователям лучшее знание процедур, судебных учреждений и соответствующих ролей каждого профессионального участника правосудия. Каждый суд должен иметь информационные панели, позволяющие ему отслеживать ход дел и управлять им, что делает возможным выявлять и ограничивать потенциальные задержки, соблюдение разумных сроков для того, чтобы лучше распределять рабочую нагрузку профессионалов правосудия.

3.     Совместное правосудие: создание соответствующих цифровых инструментов для обеспечения взаимосвязи между участниками судебных процессов (судьями, прокурорами, адвокатами, другими специалистами в области правосудия, а также иными пользователями). Все профессионалы в области правосудия вносят свой вклад в одну и ту же общественную службу – правосудие, ориентированное на пользователей; поэтому у них должны быть простые в использовании, совместимые и эффективные инструменты для коммуникации.

4.     Человеческое правосудие: адекватная поддержка судей, прокуроров, их команд и всех иных профессионалов в области правосудия, чтобы адаптировать их важные роли к цифровой среде. Цифровизация правосудия должна сделать правосудие более эффективным, но никогда не должна стремиться к тому, чтобы заменить судью. Судья должен оставаться в центре процесса.

5.     Правосудие, ориентированное на человека: поддержка профессионалов в области правосудия и пользователей системы правосудия в обучении полному использованию цифровых инструментов. Обучение профессионалов в области правосудия, включая юристов, в процессе цифровой трансформации имеет жизненно важное значение, поскольку оно способствует не только эффективности правосудия, но и независимости правосудия, что позволяет им действовать с полным знанием закона и процедур. Пользователи, желающие этого, должны получать поддержку в этой цифровой среде, в частности, путем обучения. Однако, владение этими цифровыми инструментами не может стать условием доступа к правосудию.

6.     Информированное правосудие: более широкое использование результатов оценки судебных систем CEPEJ и других инструментов. Для того, чтобы повысить наглядность, понимание и использовать результаты оценки, CEPEJ должна предоставлять больше проанализированной информации и отвечать на другие запросы на специфический анализ, когда это возможно.

7.     Ответственная и оперативно реагирующая CEPEJ: обеспечить видимость своих инструментов, чтобы они были доступны всем и отражали опыт тех, кто их разработал. CEPEJ на службе профессионалов и пользователей системы правосудия, которые могут просить создать конкретные специальные инструменты для достижения лучшего правосудия. Миссия CEPEJ состоит в том, чтобы использовать весь имеющийся в ее распоряжении опыт для ответа на их запросы быстро, конкретно и эффективно.

Согласно Программе мероприятий CEPEJ на 2024 – 2025 года, в связи с общими обязанностями CEPEJ по разработке инструментов использования киберправосудия и искусственного интеллекта (ИИ) в судебных системах с целью предложить основу и гарантии государствам-участникам и профессионалам в области правосудия, определены конкретные цели:

1. предоставить лицам, принимающим государственные решения, юристам и пользователям системы правосудия инструменты для поддержки развития судебных систем в сторону киберправосудия;

2. регулярно рассматривать различные вызовы, связанные с цифровизацией правосудия и использованием искусственного интеллекта (ИИ) в правосудии.

            Для достижения первой цели задачами определены:

- разработка инструмента электронной публикации судебных решений с учетом возникающих возможностей и рисков от новых технологий;

- разработка инструмента для преодоления «цифрового разрыва», обеспечивая, чтобы все больше услуг цифрового правосудия оставались доступными для всех;

- включение в глоссарий CEPEJ раздела «Технологии», содержащего важные технические вопросы, связанные с цифровизацией правосудия;

- разработка учебной программы по информационно-коммуникационным технологиям (ICT) для судей, обеспечивающей приобретение знаний и навыков, необходимых в условиях все более цифровой судебной среды;

- разработка исследований по использованию генеративного ИИ в сфере правосудия с учетом потенциала его применения в контролируемых средах и рисках в неконтролируемых условиях;

- пересмотр Руководящих принципов по видеоконференцсвязи в судебных процессах с целью добавить справочник хорошей практики и обновить контрольный лист.

            Для достижения второй цели задачи CEPEJ:

- укрепление Ресурсного Центра по Киберправосудию и Искусственному Интеллекту посредством разработки инструментов продвижения, ежегодного отчета и улучшения процесса сбора и анализа данных;

- укрепление Европейской Сети Киберправосудия (ECN) путем расширения серии семинаров и регулярной оценки потребностей ее членов;

- укрепление Консультативного Совета по Искусственному Интеллекту (AIAB);

- участие и организация форумов по киберправосудию и ИИ.

            Решение перечисленных задач поручено Рабочей Группе по киберправосудию и Искусственному Интеллекту (CEPEJ-GT-CYBERJUST) в срок до 31 декабря 2025 года[91]. Первая встреча Рабочей Группы в рамках мандата на 2024 – 2025 годы прошла в марте 2024 года.[92]

             2018 году Европейская комиссия по эффективности правосудия (CEPEJ) начала работу над документом в ответ на быстрое развитие технологий искусственного интеллекта (ИИ) и их влияние на судебные системы. Целью было установить принципы этического использования ИИ в судебной системе, чтобы обеспечить защиту прав человека, соблюдение принципов справедливости и сохранение независимости судов. Так, 4 декабря 2018 года на 31-м пленарном заседании CEPEJ была принята Европейская Этическая Хартия об использовании искусственного интеллекта в судебных системах и их окружениях (European Ethical Charter on the Use of Artificial Intelligence in Judicial Systems and their environment).[93] Хартия устанавливает 5 принципов использования ИИ в ходе судопроизводства:

1.     Принцип уважения основных прав: обеспечить, чтобы дизайн и применение инструментов и услуг искусственного интеллекта являлись совместимыми с основными правами.

Обработка юридических решений и информации должна служить ясным целям в полном соответствии с основными правами, гарантированными Европейской конвенцией по правам человека и Конвенцией по защите персональных данных (Convention for the Protection of individuals with regards to Automatic Processing of Personal Data, ETS No. 108, 1981[94], as amended by the CETS amending protocol No. 223[95]).

Когда инструменты ИИ используются при разрешении споров или как средство помощи в принятии судебных решений, или как руководство для публики, важно обеспечить, чтобы они не подрывали гарантий права доступа к судье и права на справедливое судебное разбирательство (равенство возможностей и уважение состязательного процесса). Они также должны использоваться с уважением к принципам верховенства права и независимости суда в процессе принятия решений. Поэтому предпочтение следует отдавать этичным по замыслу и построенным на основе прав человека подходам. Это означает, что прямо с момента проектирования и обучения полностью интегрируются правила, запрещающие прямое или косвенное нарушение фундаментальных ценностей, защищенных конвенциями.

2.     Принцип недискриминации: особенно предотвращать развитие или усиление любой дискриминации между отдельными лицами или группами лиц.

Учитывая способность этих методов обработки выявлять существующую дискриминацию, посредством группировки или классификации данных, относящихся к отдельным лицам или группам лиц, государственные и частные заинтересованные стороны должны обеспечить, чтобы методы не воспроизводили и не усугубляли такую ​​дискриминацию и не приводили к обусловливающему анализу или использованию. Особое внимание необходимо уделить как этапам разработки, так и внедрения, особенно когда обработка прямо или косвенно основана на «чувствительных» данных. Это может включать предполагаемое расовое или этническое происхождение, социально-экономическое происхождение, политические взгляды, религиозные или философские убеждения, членство в профсоюзе, генетические данные, биометрические данные, данные, связанные со здоровьем, или данные, относительно сексуальной жизни или сексуальной ориентации. Когда такая дискриминация была выявлена, необходимо рассмотреть корректирующие меры, чтобы ограничить или, если возможно, нейтрализовать эти риски, а также повысить осведомленность среди заинтересованных сторон. Однако, следует поощрять использование машинного обучения и междисциплинарного научного анализа в целях борьбы с такой дискриминацией.

3.     Принцип качества и безопасности: что касается обработки судебных решения и данных, следует использовать проверенные источники и нематериальные данные с моделями, задуманными на междисциплинарной основе, в безопасной технологической среде.

Разработчики моделей машинного обучения должны иметь возможность широко использовать опыт соответствующих специалистов системы правосудия (судей, прокуроров, адвокатов и др.), а также исследователей / преподавателей в области права и социальных наук (ex., экономистов, социологов и философов). Формирование смешанных проектных команд в короткие циклы проектирования для создания функциональных моделей – один из организационных методов, позволяющий капитализировать на этом междисциплинарный подход. Существующие этические гарантии должны постоянно распространяться и улучшаться этими проектными командами с помощью обратной связи. Данные на основе судебных решений, которые вводятся в программное обеспечение, которое реализует алгоритм машинного обучения, должны поступать из проверенных источников и не должны изменяться до тех пор, пока они фактически не будут использованы в процессе изучения. Поэтому весь процесс должен быть отслеживаемым, чтобы гарантировать, что не произошло никаких изменений, способных изменить содержание или смысл обрабатываемого решения. Созданные модели и алгоритмы также должны иметь возможность хранения и выполняются в безопасных средах, чтобы обеспечить целостность и недосягаемость системы.

4.     Принцип прозрачности, беспристрастности и справедливости: следует сделать методы обработки данных доступными и понятными, разрешить внешний аудит.

Когда используются инструменты, которые могут иметь юридические последствия или могут существенно повлиять на жизнь людей, необходимо найти баланс между интеллектуальной собственностью определенных методов обработки и необходимостью прозрачности (доступ к дизайну процесса), беспристрастностью (отсутствием предвзятости), справедливостью и интеллектуальной честностью (приоритет интересов правосудия). Должно быть ясно, что эти меры применяются ко всей цепочке проектирования и эксплуатации сети, поскольку процесс отбора, качество и организация данных напрямую влияют на этап изучения. Первый вариант – полная техническая прозрачность (ex., открытые исходный код и документация), что иногда ограничивается защитой коммерческой тайны. Систему также можно было бы объяснить ясно и понятным языком (чтобы описать, как достигаются результаты) путем сообщения, например природы предлагаемых услуг, инструментов, которые были разработаны, производительности и рисков ошибок. Независимым органам или экспертам может быть поручена сертификация и аудит методов обработки или предоставление предварительных консультаций. Государственные органы могли бы выдавать сертификаты, которые бы регулярно пересматривались.

5.     Принцип «под контролем пользователя»: исключить предписывающий подход и обеспечить, что пользователи являются информированными субъектами и контролируют свой выбор.

За счет использования инструментов и услуг искусственного интеллекта автономия пользователей должна быть увеличена, а не ограничена. Профессионалы системы правосудия должны в любой момент иметь возможность пересмотреть судебные решения и данные, использованные для получения результата, и продолжить свою деятельность, не будучи обязательно связанными результатами ИИ, в свете особенностей отдельного дела. Пользователь должен быть проинформирован ясным и понятным языком о том, являются ли решения, предлагаемые инструментами искусственного интеллекта, обязательными к исполнению, о различных доступных вариантах, и что лицо имеет право на юридическую консультацию и право на доступ к суду. Человек также должен быть четко проинформирован обо всей предшествующей обработка дела искусственным интеллектом до или во время судебного процесса и иметь право возражать, чтобы его дело могло быть рассмотрено непосредственно судом по смыслу статьи 6 ЕКПЧ. Таким образом, когда любая информационная система, основанная на искусственном интеллекте, внедрена, должны быть программы компьютерной грамотности для пользователей и обсуждения с участием профессионалов системы правосудия.

Обработка судебных решений с применением ИИ может помочь улучшить в гражданских, хозяйственных и административных делах предсказуемость применения закона и последовательность судебных решений, при условии соблюдения вышеперечисленных принципов. В уголовных делах использование ИИ должно рассматриваться с величайшими оговорками, чтобы предотвратить дискриминацию, основанную на чувствительных данных, в соответствии с гарантиями справедливого судебного разбирательства.

Независимо от того, создана ли она с целью оказания помощи в предоставлении юридических консультаций, помощи в процессе составления или принятия решений, или при консультировании пользователя, важно, что обработка данных осуществляется с соблюдением прозрачности, беспристрастности и справедливости, подтвержденных внешней и независимой экспертной оценкой.

В Хартии содержится раздел об использовании ИИ в уголовном процессе: «Вопросы, характерные для уголовного правосудия: предупреждение правонарушений, риск рецидива и оценка уровня опасности». Сутью является то, что в уголовном процессе ИИ может быть использован для оценки риска рецидива или предотвращения преступлений. Однако такая оценка должна быть строго ограничена четко установленными правовыми рамками. Использование данных для прогнозирования преступлений требует обеспечения их достоверности и научной обоснованности, а также предотвращения дискриминации. Приводятся инструменты, используемые досудебными органами расследования. Такие как инструменты «прогностической полицейской деятельности», к которым можно отнести список лиц, полеты которых запрещены, что в действительности является большим приложением анализа данных о потенциальных террористах с целью предотвратить акты терроризма, или алгоритмы, используемые для обнаружения мошенничества или отмывания денег, информация на географической карте в виде горячих точек, где, например, часто совершаются кражи, уличное насилие и др. Мониторинг таких мест может осуществляться в режиме реального времени. Однако, это не панацея, поскольку непредсказуемо, что и когда может произойти в местах, где такой мониторинг не осуществляется, а также применение алгоритмов может минимизировать или заместить человеческую оценку, в то время, как технология уже станет неактуальной. Аналитика больших данных все чаще применяется при расследовании преступлений. Такие инструменты, как система Connect, используемая полицией Великобритании,[96] анализирует миллиарды данных о финансовых транзакциях для того, чтобы найти необходимую корреляцию, International Child Sexual Exploitation Database (ICSE DB), управляемая Интерполом,[97] которая помогает идентифицировать жертв и преступников через анализ, например, мебели или других объектов на изображениях насилия, или через анализ фонового шума на видео, проявили себя особенно эффективными в борьбе с преступностью. С Connect, например, обыски, которые раньше требовали месяцев расследования, теперь могут выполняться за считанные минуты, с очень высоким уровнем сложности и объёмом данных. Тем не менее, наука ставит под сомнение управленческую логику таких прогностических инструментов, поскольку тщательный анализ причин преступления становится менее важным, чем совершение чего-либо здесь и сейчас.

Относительно инструментов ИИ, используемых в ходе судебных процессов по уголовным делам, констатируется, что инструменты прогнозирования судьями в Европе используются очень редко. HART (Инструмент оценки риска вреда, Harm Assessment Risk Tool)[98] был разработан в сотрудничестве с Кембриджским Университетом и на момент принятия Хартии проходил тестирование в Великобритании. Эта технология на основе машинного обучения тренировалась с использованием архивов полиции города Дурхам (Великобритания) за период с 2008 по 2012 год. Путем изучения решений полицейских властей в течение этого периода, и независимо от того, совершили ли определенные подозреваемые повторные преступления, ожидается, что машина сможет оценить риск (низкий, средний или высокий) такого совершения, основываясь примерно на тридцати факторах, некоторые из которых не связаны с совершением преступления (ex., почтовый индекс и пол). В тестах, первоначально проведенных в 2013 году, в ходе которых подозрительное поведение наблюдалось в течение двух лет после совершения преступления, прогнозы HART оказались на 98% эффективными в прогнозировании низкого риска и на 88% эффективными при высоком рецидиве. На этом экспериментальном этапе HART будет иметь чисто консультативное значение для судьи. Кроме того, аудит функционирования HART и достоверность его выводов будут регулярно проверяться полицией. Даже если на момент принятия Хартии HART был единственным прогностический инструмент, обнаруженным в Европе, он дает возможность рассмотреть вызовы, с которыми процесс принятия государственных решений может столкнуться в ближайшем будущем, если приложения этого типа будут протестированы в более крупных масштабах, особенно в свете результатов, полученных в Америке. Так, в США неправительственная организация ProPublica[99] выявила дискриминационные эффекты алгоритма, используемого в программе COMPAS (Correctional Offender Management Profiling for Alternative Sanctions).[100] Этот алгоритм, разработанный частной компанией и который должен использоваться судьями в некоторых федеральных штатах Америки, включает в себя 137 вопросов, на которые ответил либо обвиняемый, либо информация, полученная из уголовного дела. Вопросы весьма разнообразны и включают в себя наличие домашнего телефона, трудностей с оплатой счетов, семейную историю, криминальное прошлое обвиняемого. Алгоритм оценивает человека по шкале от 1 (низкий риск) до 10 (высокий риск). Это помощь в принятии судебных решений, в их выводах, являясь лишь одной из переменных, учитываемых судьей при принятии решения при вынесении приговора. Афро-американскому населению был присвоен высокий уровень риска рецидивов в течение двух лет после вынесения приговора, вдвое больше, чем среди других групп населения. Алгоритм посчитал, что среди других групп населения намного менее вероятно повторение правонарушений. Такого рода вводящая в заблуждение интерпретация, в действительности, обнаруживает лишь социальную и экономическую хрупкость некоторых групп населения, не являющихся заведомо криминогенными по своей природе. Исследователи в Дартмутском колледже продемонстрировали, что этот тип алгоритма не создает добавленную стоимость, поскольку люди без криминального прошлого могут получить точно такую ​​же оценку, просто заполнив анкету. Кроме того, недостаточная прозрачность работы алгоритма, спроектированного частными компаниями (которые претендуют на интеллектуальную собственность) - еще один повод для беспокойства. Если принять во внимание тот факт, что они берут свои исходные данные у самих государственных органов, отсутствие у них подотчетности перед гражданами представляет собой серьезную демократическую проблему. Отчеты показали, что общественность информируется об операциях с большими данными случайно, спорадически и при наличии утечек или ошибок: примером может служить случай, когда ProPublica раскрыла недостатки алгоритма COMPAS вслед за отказом владельца поделиться им. НПО пришлось обратиться в государственные органы с просьбой получить доступ к данным и нанять своего ученого для изучения алгоритма.

В Хартии приведены вызовы «прогнозирования» в уголовных делах. Хотя инструменты, называемые «полицейское прогнозирование» быстро возникают, это не значит, что они применяются судьями в уголовных процессах. Прежде всего, важно исключить аргументы, основанные исключительно на эффективности или неэффективность этих инструментов. Приведенные выше примеры показывают, что существуют, как огромные возможности, так и реальные рисками в применении новых технологий, которые используются без необходимых мер предосторожности. Лица, принимающие решения в системе правосудия, должны быть особенно бдительными и играть активную роль в развитии этих технологий; необходим непрерывный мониторинг, чтобы определить их реальную эффективность и результативность, а также необходимо избежать непредвиденных последствий. Это еще более важно в уголовных процессах из-за их прямого воздействия на личные свободы человека. Это означает, что как преимущества, так и недостатки применения таких инструментов в судебной сфере должны быть тщательно взвешены. Сторонники часто утверждают, что эти инструменты нейтральны и полагаются на фактические и объективные методы, которые помогают сделать правосудие более точным и прозрачный. Утверждается, что еще одним большим преимуществом является их эффективность, которая иногда превосходит человеческие возможности и может быть чрезвычайно ценна в общем контексте сокращения государственных средств или даже нехватки ресурсов. Включение алгоритмических переменных, таких как криминальное прошлое и семейное происхождение означает, что прошлое поведение определенной группы может решить судьбу человека, который, конечно же, является уникальным, с конкретным социальным происхождением, образованием, навыками, степенью вины и особыми мотивами совершения преступления. Они также утверждают, что человеческие решения могут быть основаны на ценностях и соображениях (ex., социальных), которые не были учтены машиной. Например, судья может принять решение о внесении залога за женщину-правонарушительницу, имеющую риск рецидива, по иерархическому принципу ценностей, например, придавая большее значение ее роли матери и защитницы своих детей, тогда как алгоритм сможет определить риск повторного правонарушения точнее, но не сможет оперировать такими приоритетами. В уголовных делах также существует потенциальный риск дискриминации, когда считается, что эти инструменты, которые создаются и интерпретируются людьми, могут воспроизводить неоправданное и уже существующее неравенство в соответствующей системе уголовного правосудия; вместо того, чтобы исправлять определенные проблемные политики, технологии могут в конечном итоге узаконить их. Отсутствие прозрачности в процессе построения алгоритма и подотчетности общественности также является поводом для беспокойства. В свете вышеизложенного, когда алгоритмы используются в контексте уголовного процесса, представляется необходимым полностью гарантировать соблюдение принципа равенство состязательных возможностей и презумпция невиновности, установленных статьей 6 ЕСПЧ. Заинтересованная сторона должна иметь доступ и возможность оспорить научную обоснованность алгоритма, вес, придаваемый его различным элементам и любые его ошибочные выводы, когда судья предлагает, что может использовать этот алгоритм прежде, чем принять решение. Более того, это право доступа также подпадает под действие основополагающего принципа защиты персональных данных. Все люди имеют право не подчиняться решениям, которые их существенно затрагивают, а приняты исключительно на основе автоматизированной обработки данных, без того, чтобы предварительно была учтена их точка зрения. Существует разница между Европой и Соединенными Штатами в отношении к праву доступа к алгоритмам: в то время как в США судебные власти по-прежнему не хотят полностью признавать это право и взвешивать частные интересы (особенно защиту интеллектуальной собственности) против права на защиту, в Европе эта система более защищена, что связано с GDPR, который устанавливает право на информацию об основной логике решений, принятых с использованием алгоритмов. Существует риск потенциально негативного влияния инструментов ИИ на беспристрастность судьи в уголовных делах: судья, который вынесет решение против прогноза алгоритма, скорее всего будет рисковать, поскольку он принимает на себя большую ответственность. Это не кажется нереальным представить, что судьи не захотят брать на себя это дополнительное бремя, особенно в системах, где срок полномочий судей не является постоянным или по которым их личная ответственность (дисциплинарная, гражданская или даже уголовная) может последовать, если их законных гарантий в дисциплинарных делах недостаточно.

Среди прочих положений Хартия также содержит чеклист для интеграции принципов Хартии, с которыми могут сверяться разработчики алгоритмов для систем правосудия.

Следует отметить, что основой для дальнейших обсуждений и разработки Этической хартии по ИИ в судебных системах CEPEJ стал документ MSI-NET study on “Algorithms and Human Rights”[101] - исследование, подготовленное в 2018 году Комитетом экспертов по Интернету, основным правам и правилам (Committee of experts on Internet Intermediaries (MSI-NET))[102], функционирующим под эгидой Совета Европы. Это исследование посвящено влиянию алгоритмов на права человека, включая такие аспекты, как дискриминация, приватность, свобода слова и верховенство права.

16 ноября 2021 года была открыта Европейская Сеть Киберправосудия (The European Cyberjustice Network, ECN)[103], которая  позволяет обмениваться передовым опытом и помогает определить будущие инициативы Совета Европы по поддержке его государств-участников в цифровой трансформации их судебной системы в соответствии со стандартами прав человека. Сеть поддерживает деятельность CEPEJ и ее рабочих групп (CEPEJ-GT-CYBERJUST и др.). Деятельность Сети находится под управлением Рабочей группы CEPEJ по киберправоудию и искусственному интеллекту (CEPEJ-GT-CYBERJUST). Европейская Сеть Киберправосудия вносит свой вклад в деятельность Ресурсного Центра CEPEJ по Киберправосудию и Искусственному Интеллекту, который предоставляет конкретные ресурсы по киберправосудию и дает обзор разработки, внедрения и использования инструментов ИИ в судебной среде в Европе и за ее пределами. Непосредственно роль ECN: обмениваться информацией о передовой практике, а также о проблемах, с которыми сталкиваются государства-участники в отношении киберправосудия и ИИ в судебной среде. Она должна контролировать и обмениваться информацией о пилотных и текущих проектах в государствах-Участниках; консультировать по вопросам, подпадающим под действие мандата CEPEJ-GT-CYBERJUST, предоставляя актуальную справочную и статистическую информацию о ситуации в государствах-участниках; инициировать предложения по новым инструментам, действиям и проектам сотрудничества, а также новым действиям, основанным на потребностях, определенных государствами-участниками и рабочими группами CEPEJ; распространять информацию и инструменты, разработанные CEPEJ-GT-CYBERJUST, и, при необходимости, организовывать учебные занятия для компетентных органов в государствах-участниках; поддерживать местные инициативы по тестированию новых инструментов CEPEJ на практике и информированию CEPEJ-GT-CYBERJUST об их результатах; предоставлять платформу для двустороннего и многостороннего сотрудничества в целях разработки приложений электронного для правосудия.

В 2022 году для поддержки CEPEJ в мониторинге фактического появления приложений искусственного интеллекта (ИИ) в секторе правосудия и реализации соответствующих стратегий, а также для содействия анализу использования ИИ в системах правосудия c уважением основных прав был учрежден Консультативный орган CEPEJ по искусственному интеллекту (The CEPEJ Artificial Intelligence Advisory Body, AIAB).[104] AIAB регулярно отслеживает фактическое появление приложений ИИ в секторе правосудия. Идут многочисленные дебаты о различных инструментах, использующих алгоритмы, которые уже применяются или, вероятно, будут применяться в области правосудия. Они часто являются пилотными проектами, которые широко не реализуются или не разрабатываются. CEPEJ вносит свой вклад в дебаты, предоставляя реестр существующих приложений ИИ в судебной системе, а также информацию об их использовании. Информация о системах ИИ представляется в «Ресурсном центре по киберправосудию и искусственному интеллекту» (“Resource Centre on Cyberjustice and Artificial Intelligence”)[105] после проверки AIAB. Ресурсный центр должен служить общедоступным координационным центром для структурированной и надежной информации о системах ИИ и других ключевых инструментах киберправосудия, применяемых в цифровой трансформации судебной системы, а также помогать органам, которым поручено планировать и осуществлять цифровизацию правосудия, в получении обзора применяемых ключевых систем и обмена вариантами использования; обеспечивать отправную точку для дальнейшего изучения ключевых систем и обсуждения их рисков и возможностей; предоставлять профессиональным и конечным пользователям информацию о ключевых системах, которые они используют или которым они подвергаются, в соответствии с Европейской этической хартией использования искусственного интеллекта в судебных системах и их окружающей среде.

Вопросам использования современных технологий, включая искусственный интеллект, в судопроизводстве, в том числе, в уголовном процессе, за последние годы уделял значительное внимание также Совет Европейских Судей (Consultative Council of European Judges, CCJE).[106] Так, в 2011 году Советом Европейских судей принят документ CCJE Opinion No. 14 (2011): “Justice and information technologies (IT)”,[107] который охватывает основные принципы использования информационных технологий в судебной системе. В документе приветствуется использование IT для улучшения правосудия, доступа к правосудию, управления делами и оценки системы правосудия. Отмечено, что IT играеют центральную роль в предоставлении информации судьям, юристам и другим заинтересованным сторонам в системе правосудия, а также общественности и средствам массовой информации. IT должнs быть адаптирована к потребностям судей и других пользователей, они никогда не должны нарушать гарантии и процессуальные права, такие как справедливое слушание перед судьей. Судьи должны участвовать во всех решениях, касающихся создания и развития IT в судебной системе. Необходимо учитывать потребности тех лиц, которые не могут использовать информационные технологии. Судья должен всегда сохранять право распорядиться о явке сторон, требовать предоставления документов в их первоначальном виде, а также заслушать свидетелей в их присутствии. CCJE поощряет использование всех аспектов IT для продвижения важной роли судебной системы в обеспечении верховенства права в демократическом государстве. IT не должны вмешиваться в полномочия судьи и ставить под угрозу фундаментальные принципы, закрепленные в ст. 6 ЕКПЧ.

В 2023 году Советом Европейских Судей был принят документ CCJE Opinion No. 26 (2023): “Moving forward: the use of assistive technology in the judiciary”,[108] в котором рассмотрено развитие технологий с момента принятия Opinion No. 14 (2011) и подчеркнута необходимость их этического использования, согласно следующим принципам: верховенство права; независимость и беспристрастность судей; судебная автономия; судебный надзор; доступность и качество; совместимость и постоянное совершенствование; пилотирование – использование новых технологий должно пройти апробацию до их полного внедрения; недискриминационный дизайн и эксплуатация; прозрачность и понятность; подотчетность; целостность, безопасность и защита данных; открытость и конфиденциальность; финансирование; обучение и работоспособность.

Хотя Европейская этическая хартия по использованию ИИ в судебных системах 2018 года принята CEPEJ, она также тесно связана с рекомендациями CCJE, который совместно с CEPEJ участвует в разработке документов, связанных с киберправосудием и искусственным интеллектом. 

Если Европейская этическая хартия об использовании ИИ в судебных системах 2018 года сформулировала ключевые этические принципы, которые должны соблюдаться при использовании ИИ в судебных системах, носит рекомендательный характер и является инструментом мягкого права (soft law), уже в 2019 году Совет Европы признал необходимость международного регулирования использования искусственного интеллекта в контексте прав человека, демократии и верховенства права. Тогда же был создан Ad hoc комитет по искусственному интеллекту (Ad hoc Committee on Artificial Intelligence, CAHAI)[109] для разработки правовой базы и рекомендаций по регулированию ИИ. CAHAI выполнил свой мандат в период 2019 -2021 годов. Так, под руководством Комитета Министров Совета Европы CAHAI рассмотрел осуществимость и потенциальные элементы правовых рамок для разработки, проектирования и применения искусственного интеллекта на основе стандартов Совета Европы в области прав человека, демократии и верховенства права, путем широких консультаций со многими заинтересованными сторонами. При выполнении этой задачи от CAHAI требовалось учитывать стандарты Совета Европы, имеющие отношение к разработке, развитию и применению цифровых технологий в области прав человека, демократии и верховенства права на основе существующих правовых документов; учитывать соответствующие существующие универсальные и региональные международные правовые документы, работу, проводимую другими органами Совета Европы, а также текущую работу в других международных и региональных организациях; должным образом учитывать гендерную перспективу, строить сплоченные общества, поощрять и защищать права инвалидов при выполнении своих задач. В результате CAHAI подготовил доклад с рекомендациями о создании Рамочной конвенции, в котором подчеркивалась необходимость юридически обязательного международного инструмента. В декабре 2021 года этот доклад, который заложил основу будущей Рамочной конвенции, был представлен[110].

Уже в 2022 году был создан постоянный Комитет по искусственному интеллекту (Committee on Artificial Intelligence, CAI),[111] который взял на себя задачу разработки текста Конвенции. CAI продолжил работу CAHAI и сосредоточился на разработке подробного текста Конвенции, включая юридические обязательства, которые государства должны выполнять.

В мае 2024 года Комитет Министров Совета Европы утвердил окончательный текст Рамочной конвенции. А 5 сентября 2024 года Рамочная Конвенция по искусственному интеллекту и правам человека, демократии и верховенству права была открыта для подписания государствами-участниками Совета Европы, а также иными заинтересованными государствами[112].  Тогда же к Рамочной Конвенции был принят Пояснительный отчет,[113] который служит детальным руководством, разъясняющим положения Конвенции, и обеспечивает единообразное понимание и применение ее статей. Рамочную Конвенцию в Вильнюсе 5 сентября 2024 года первыми странами подписали Андорра, Грузия, Исландия, Норвегия, Республика Молдова, Сан-Марино, Соединенное Королевство, Израиль, Соединенные Штаты Америки и Европейский Союз (от имени 27 Государств-участников). Рамочная конвенция об искусственном интеллекте и правах человека, демократии и верховенстве права стала первым в истории международным юридически обязывающим договором в этой области. Вскоре после этого Черногория стала 11-м государством, подписавшим договором. Особой ценностью Рамочной Конвенции является то, что она открыта для подписания также и другими странами, независимо от того, были ли они частью CAI во время разработки и переговоров по Рамочной конвенции. Ее принципы и обязательства по обеспечению того, чтобы деятельность систем искусственного интеллекта в жизненном цикле полностью соответствовала правам человека, демократии и верховенству права, призваны стать стандартом во всех обществах, где люди являются основной ценностью, независимо от их географического положения. Рамочной Конвенцией принят подход, основанный на серьезности и вероятности негативного воздействия систем ИИ на права человека, демократию и верховенство права. Это требует методологии, которая будет направлять и помогать в выявлении контекстов и приложений, в которых развертывание систем ИИ может создавать риски для осуществления прав человека, функционирования демократии и соблюдения верховенства права, а также для оценки и смягчения этих рисков. Разработка этой методологии, получившая название HUDERIA (аббревиатура от “Human Rights, Democracy and Rule of Law Impact Assessment” / «Оценка воздействия на права человека, демократию и Верховенство Права»), является основным направлением работы CAI в настоящее время. Несмотря на то, что методология HUDERIA не является юридически обязательной по своему характеру, и уже существуют другие методологии оценки риска и воздействия на права человека, HUDERIA представляет собой важную добавленную стоимость, поскольку она не только сочетает в своей конструкции технические аспекты ИИ вместе с социотехническим контекстом его развития и применения, но также включает в себя все правовые нормы Совета Европы не только с точки зрения прав человека, но, особенно, с точки зрения демократии и верховенства права. Важнейшие положения Рамочной Конвенции: ст. 1 – объект и цель – гарантировать, что деятельность в течение жизненного цикла систем ИИ полностью соответствует правам человека, демократии и верховенству права; ст. 4 – деятельность в течение жизненного цикла систем ИИ должна соответствовать обязательствам по защите прав человека; ст. 5 – ИИ не может использоваться для подрыва целостности, независимости и эффективности демократических институтов и процессов, включая принцип разделения властей, уважения независимости судей и доступ к правосудию; ст. 7 – поддержание мер по уважению человеческого достоинства и индивидуальной автономии в отношении деятельности в рамках жизненного цикла систем ИИ; ст. 8 - прозрачность и надзор в отношении контента, генерируемого системами ИИ; ст. 9 – подотчетность и ответственность государств за негативное воздействие систем ИИ на права человека, демократию и верховенство права; ст. 10 – равенство и недискриминация в ходе жизненного цикла систем ИИ; ст. 11 – неприкосновенность частной жизни и защита персональных данных в отношении деятельности в рамках жизненного цикла систем ИИ; ст. 14 – средства правовой защиты от нарушений прав человека в результате деятельности в течение жизненного цикла систем ИИ, чтобы лица могли оспорить решения, принятые с использованием систем ИИ; ст. 26 – эффективные механизмы, которые создают государства для надзора за соблюдением настоящей Конвенции. Как будет работать Рамочная Конвенция на практике, покажет время, поскольку на сегодняшний она еще не вступила в силу, а поэтому не применяется.

С целью обеспечения доступа к правосудию Европейской Комиссией был создан Европейский портал e-Justice[114], как централизованный цифровой инструмент для предоставления гражданам, бизнесу, юристам и судебным органам доступа к правовой информации и услугам. Он охватывает широкий спектр функций, от предоставления информации о правовых системах стран ЕС, судебных процедурах и решениях (как национальных судов, так и Европейского суда по правам человека, Суда Европейского Союза), электронных инструментах подачи жалоб и запросов[115], о правах подозреваемых или обвиняемых в уголовных делах, поддержки цифровых решений в правосудии (например, использование инструментов, как Find-a-Lawyer - поиск адвоката в ЕС, Find-a-Notary – поиск нотариуса, поиски юридического переводчика, эксперта и др.[116] до поддержки трансграничного сотрудничества (предоставляет платформу для взаимодействия между национальными судебными системами, интегрируется с e-CODEX для обмена данными и электронными документами между государствами в рамках уголовных, гражданских и административных процессов), в том числе, обмена данными между ЕС и третьими странами по вопросам правосудия, например, в рамках взаимной правовой помощи.

Повышению эффективности уголовного правосудия служит цифровизация обмена информацией, которая в рамках Европейского Союза достигается, в том числе, с помощью системы ECRIS (European Criminal Records Information System)[117], которая позволяет обмениваться информацией о имевших место обвинительных приговорах между государствами-членами ЕС в отношении граждан ЕС. Эта информационная система была создана в 2012 г. В настоящее время все страны ЕС к ней подключены. ECRIS обеспечивает обмен информацией об обвинительных приговорах между странами ЕС единообразным, быстрым и совместимым образом. Система через компетентные национальные органы предоставляет судьям и прокурорам доступ ко всеобъемлющей информации о криминальной истории лиц, в том числе, в каких странах ЕС эти лица ранее были осуждены, что устраняет возможность для правонарушителей избежать последствий своих предыдущих обвинительных приговоров в другом государстве-члене ЕС. Система ECRIS не включает биометрическую информацию (например, отпечатки пальцев). Система ECRIS не дает возможности получить информацию в отношении граждан государств, не входящих в ЕС. Для этого требуется двустороннее сотрудничество.

В 2017 году Европейская Комиссия предложила расширить систему ECRIS, учредив централизованную ECRIS-TCN систему (European Criminal Records Information System - Third Country Nationals), которая будет управляться EU Agency for large-scale IT-systems (eu-LISA).  Eu-LISA управляет крупномасштабными ИТ-системами для поддержки реализации политики в области убежища, управления границами и миграции в ЕС. Агентство также является лидером в усилиях по цифровизации в области юстиции и внутренних дел ЕС, создавая новую информационную архитектуру и способствуя развитию новой экосистемы безопасности. Eu-LISA стала цифровым двигателем Шенгенской зоны[118]. Система ECRIS-TCN созданна специально для граждан третьих стран (то есть не входящих в ЕС) и лиц без гражданства. Она включает биометрические данные, такие как отпечатки пальцев и алфавитно-цифровые идентификаторы (например, имена, даты рождения). Предназначена для поиска и идентификации граждан третьих стран, чтобы выяснить, есть ли у них судимости в странах ЕС. Хранит индексы данных, но не сами записи о судимости (эти данные остаются в национальных системах). Система ECRIS-TCN была официально запущена в 2023 году и с тех пор играет ключевую роль в улучшении обмена информацией о судимостях граждан третьих стран в ЕС.

Трансграничное взаимодействие между судебными органами в рамках Европейского Союза поддерживается, в том числе, в ходе применения Рамочного решения 2002/584/JHA о Европейском ордере на арест 2002 года (European Arrest Warrant, EAW)[119] с использованием электронного правосудия. Европейский ордер на арест (European Arrest Warrant, EAW) — это юридический механизм, который упрощает и ускоряет процесс выдачи подозреваемых или обвиняемых между странами-членами ЕС для уголовного преследования или исполнения наказания. Так, согласно этому механизму, страны ЕС обязаны признавать и исполнять EAW, выданный другой страной-членом, без дополнительных процедур. EAW заменяет традиционные экстрадиционные процедуры упрощённым процессом. Ордер должен быть выполнен в течение 60 дней (или 10 дней, если лицо соглашается на выдачу). Для 32 категорий серьёзных преступлений (например, терроризм, торговля людьми, наркоторговля) выдача возможна без проверки двойной криминализации, если минимальный срок наказания составляет 3 года. В ходе применения EAW обеспечиваются базовые права человека в соответствии с законодательством ЕС и национальными законами. EAW является важным инструментом борьбы с трансграничной преступностью и укрепления безопасности внутри ЕС. Согласно ст. 10 Рамочного решения, направление ордера может осуществляться посредством защищенной телекоммуникационной системы в рамках Европейской информационной сети в области правосудия – the European Judicial Network in criminal matters (EJN)[120]. Эта система часто реализуется с использованием e-CODEX (e-Justice Communication via Online Data Exchange), которая является основой для защищённого обмена юридическими документами и запросами. Интегрируeтся с системой SIENA (Secure Information Exchange Network Application)[121] – защищенной системой обмена информацией, разработанной Европолом (предназначена для обмена оперативной информацией между правоохранительными органами стран-членов ЕС, Европолом, Евроюстом и третьими странами, включает данные о трансграничной преступности, терроризме и других серьезных преступлениях; координации международных операций, в частности, трансграничных преступлений; передачи данных, например, о подозреваемых, документах, транспортных средствах, преступных схемах в реальном времени; гарантии безопасности и конфиденциальности доступа к информации. Однако, роль SIENA в непосредственном обмене EAW ограничена. Основной фокус SIENA — поддержка правоохранительных операций), - а также с системой SIRENE (Supplementary Information Request at the National Entries),[122] находящейся в рамках Шенгенской информационной системы (SIS II),[123]  - системой, предназначенной для обработки информации и координации действий между странами-членами Шенгенской зоны (по обмену дополнительной информацией о данных лиц или объектов, как, например, проверка розыскных уведомлений, запретов на въезд, информации о пропавших людях; координации исполнения запросов при выполнении Европейских ордеров на арест; быстрая связь между национальными бюро SIRENE для содействия в принятии решений; сопровождению действий правоохранительных органов, например, передачи оперативной информации, необходимой для задержания, экстрадиции), и с другими европейскими базами данных. Процедура EAW в рамках электронного правосудия выигрывает за счет ускорения обработки запросов; снижения рисков ошибок в сравнении с бумажным документооборотом; упрощения сотрудничества между странами ЕС, повышения прозрачности и безопасности данных.

Кризис COVID-19 значительно повлиял на функционирование систем правосудия всех государств, в том числе, государств Евросоюза, а также негативно отразился на трансграничном сотрудничестве ЕС в сфере судопроизводства. В 2020 году Европейская Комиссия предприняла несколько инициатив по активизации цифровизации правосудия для быстрого реагирования на возникающие вызовы. Так, в декабре 2020 года Европейской Комиссией был издан документ «Цифровизация правосудия в Европейском Союзе. Инструментарий возможностей»[124], целью которого было представить стратегию и практические предложения по цифровизации правосудия в ЕС, включая уголовный процесс. Это часть инициативы Европейской Комиссии по модернизации судебных систем и укреплению трансграничного сотрудничества. Ключевыми аспектами цифровизации, направленными на совершенствование уголовного процесса в ЕС, является улучшение трансграничного сотрудничества (путем внедрения цифровых инструментов для ускорения и упрощения обмена информацией между судебными и правоохранительными органами различных государств-членов и использования платформы e-CODEX для безопасной передачи юридических документов и данных); электронный обмен информацией (путем разработки и внедрения систем, позволяющих обмениваться данными о судимостях и уголовных делах в электронном формате, обеспечения совместимости национальных систем для эффективного взаимодействия); доступ к правосудию для граждан и бизнеса (путем создания онлайн-платформ, предоставляющих информацию о правах и процедурах в уголовном процессе, обеспечения возможности подачи жалоб и заявлений в электронном виде); защита данных и кибербезопасность (путем внедрения стандартов для защиты персональных данных в цифровых системах правосудия, а также принятия мер по предотвращению киберугроз и обеспечению безопасности информации); обучение и повышение квалификации (путем организации тренингов для судебных и правоохранительных органов по использованию цифровых инструментов; повышения цифровой грамотности участников уголовного процесса). Все эти меры направлены на повышение эффективности, прозрачности и доступности уголовного правосудия в Европейском Союзе через интеграцию современных цифровых технологий. Названный документ и предложенные меры ориентированы не только на уголовный процесс, но также охватывают гражданское и административное правосудие.

Несколько слов о системе e-CODEX (e-Justice Communication via Online Data Exchange),[125] которая является ключевым технологическим фактором для модернизации посредством цифровизации коммуникации в контексте трансграничного судебного разбирательства. e-CODEX состоит из пакета программных компонентов, которые обеспечивают связь между национальными системами. Это позволяет пользователям (компетентным судебным органам, практикующим юристам и гражданам) в электронном виде отправлять и получать документы, юридические формы, доказательства или другую информацию быстрым и безопасным способом. Следует отметить, что прямой доступ в e-CODEX для граждан может быть ограничен. Взаимодействие с системой обычно происходит через национальные интерфейсы или посредников (например, адвокатов). Таким образом, e-CODEX позволяет создавать совместимые и безопасные децентрализованные коммуникационные сети между национальными ИТ-системами, поддерживающими трансграничные гражданские и уголовные разбирательства. Так, e-CODEX уже является опорой системы цифрового обмена электронными доказателями, поддерживает обмены в связи с европейскими следственными приказами и взаимной правовой помощью в области судебного сотрудничества по уголовным делам. Доступ к e-CODEX предоставляется только авторизованным пользователям (национальным судам, прокуратурам; адвокатам, нотариусам, если они участвуют в процессах, где используется платформа, а также государственным органам в рамках трансграничного сотрудничества), а сам доступ осуществляется через национальные системы, интегрированные с этой платформой.

Значимым аспектом e-Justice в сфере уголовного правосудия является признание и использование электронных (цифровых) доказательств, а также разработка стандартов для использования электронных доказательств в трансграничных уголовных процессах. Поскольку более половины всех уголовных расследований в Европе сегодня включают трансграничный запрос на доступ к электронным доказательствам, таким как текстовые сообщения, электронные письма или приложения для обмена сообщениями, Европейская Комиссия предложила несколько действий, чтобы облегчить и ускорить для полиции и судебных органов доступ к электронным доказательствам, необходимым для расследования, чтобы поймать и осудить преступников, включая террористов[126]. Так, в июле 2023 г. Европейским Парламентом и Советом Европейского Союза был принят «Регламент о европейских ордерах на производство и сохранение электронных доказательств в уголовном судопроизводстве».[127] Цель Регламента - облегчение и ускорение доступа к электронным доказательствам, используемым для расследования и судебного преследования уголовных преступлений, независимо от того, где находятся данные. Поскольку Регламент будет применяться с 18 августа 2026 года, то обращение с электронными доказательствами в настоящее время регулируется, как национальными законодательствами стран-участниц ЕС, так и существующими инструментами трансграничного судебного сотрудничества, такими как, например, Директива Европейского Парламента и Совета от 3 апреля 2014 года относительно Европейского порядка расследования уголовных дел,[128]  которая устанавливает механизм для сбора доказательств, включая электронные, в трансграничных уголовных расследованиях; Конвенция Совета Европы 2001 года о киберпреступности (Будапештская Конвенция)[129], которая является самым первым международным договором о преступлениях, совершенных через Интернет и другие компьютерные сети, и касается, в частности, нарушений авторских прав, компьютерных мошенничеств, детской порнографии и нарушений безопасности сети, она также содержит ряд полномочий и процедур, таких как обыск компьютерных сетей и перехват. Практическое значение для использования цифровых доказательств имеют также и Дополнительные Протоколы к Конвенции, особенно Второй 2022 года, о расширении международного сотрудничества, включая механизмы для обмена электронными доказательствами, который расширяет возможности прямого взаимодействия с провайдерами данных.[130]

Кроме упомянутых выше электронных систем правосудия в Европе и мире существует множество иных систем. Например, с 2003 года - EURODAC (European Dactyloscopy Database) - база данных отпечатков пальцев лиц, ищущих убежище, и нелегальных мигрантов. Используется для идентификации и проверки личности в трансграничных случаях, включая уголовные расследования[131].

С 2005 года - EIS (Europol Information System) - центральная база данных Европола для обмена информацией о трансграничной преступности, организованных преступных группах и связанных событиях. Включает криминальные профили, данные о лицах и операциях[132].

Prüm Convention 2005 года[133]  и Prüm Framework[134] – соглашения, направленные на усиление трансграничного сотрудничества между странами ЕС в борьбе с преступностью и терроризмом, цель которых — упростить и ускорить между правоохранительными органами обмен ключевой информацией, такой как: ДНК-профили, отпечатки пальцев, регистрационные данные транспортных средств. Prüm Framework не создает единую централизованную платформу, но учреждает автоматизированный и децентрализованный обмен информацией через существующие национальные базы данных стран-членов. Система Prüm Framework работает в связке с SIS II (Schengen Information System) - для розыска лиц и объектов, с SIENA (Europol) - для обмена оперативной информацией, с EIS (Europol Information System) - для данных о трансграничной преступности.

В 2023 году для координации работы совместных следственных групп (JIT) в уголовных делах между странами ЕС была создана платформа JITs (Joint Investigation Teams Collaboration Platform), которая обеспечивает безопасный обмен данными и документами[135].

Таким образом, в Европе приведенные выше электронные системы и платформы используются в рамках электронного правосудия в уголовном процессе в целях обмена информацией и трансграничного сотрудничества, в частности, для борьбы с международной преступностью, обеспечения доступа к правосудию, идентификации и розыска лиц и имущества, ускорения процессов взаимной правовой помощи, упрощения и ускорения экстрадиции, ускорения доступа к электронным доказательствам, обеспечения кибербезопасности и защиты персональных данных в цифровых системах правосудия (включая обработку электронных доказательств).

Все рассмотренное нами иллюстрирует современные возможности взаимодействия государств в глобальном и региональном масштабе при использовании электронного правосудия в уголовном процессе.  

V. Некоторые рекомендации для Республики Беларусь

Поскольку проведенное исследование является первым этапом предстоящего детального исследования в области текущего состояния и потенциала электронного правосудия в уголовном процессе в мире, Европе, отдельных зарубежных государствах и в Беларуси, оно - не всеобъемлюще и не претендует на окончательные выводы. Однако, уже на основании этого исследования представляется возможным сделать некоторые предварительные выводы и предложить отдельные рекомендации для совершенствования системы электронного правосудия в уголовном процессе в Республике Беларусь, такие как:

1.     В ходе разработки концепции реформирования системы электронного правосудия в Республике Беларусь, беларусского законодательства, технических регламентов и правоприменения в области электронного правосудия Беларуси в уголовном процессе руководствоваться стандартами справедливого судебного разбирательства (ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах; ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод), иными релевантными правовыми нормами и стандартами, а также лучшими мировыми и региональными практиками (ex., результатов деятельности CEPEJ и др.), успешными практиками отдельных иностранных государств;

2.     В ходе разработки концепции реформирования системы электронного правосудия в Республике Беларусь более детально проанализировать и учесть опыт Эстонии, Финляндии, Нидерландов, Литвы, Молдовы и др.;

3.     Активно и добросовестно взаимодействовать с международными и региональными организациями, действующими в поле электронного правосудия, представителями иных государств, являющимися специалистами в сфере электронного правосудия, консультироваться, предоставлять информацию, позволяющую анализировать состояние электронного правосудия в государстве, перенимать передовой опыт;

4.     Активно и добросовестно взаимодействовать с иными государствами, используя доступные международные и региональные системы и платформы электронного правосудия, с целью борьбы с преступностью и повышения эффективности беларусского правосудия;

5.     Обеспечить активное участие представителей Беларуси, следователей, судей, прокуроров, адвокатах в международных и региональных образовательных и исследовательских мероприятиях, связанных с развитием электронного правосудия;

6.     Наряду с традиционной системой, внедрять электронную систему подачи заявлений о преступлении;

7.     Доработать беларусскую Единую систему идентификации и аутентификации (ЕСИА), чтобы она стала применимой для целей электронного правосудия в уголовном процессе;

8.     Совершать действия по переходу от бумажного производства по уголовным делам к электронному (цифровому) с целью повышения эффективности правосудия, а также качества работы следователей, судей, прокуроров, их помощников и адвокатов;

9.     Внедрить и развивать электронную систему подачи документов (e-filing) и цифровизации судебных процессов в целях повышения эффективности, прозрачности и доступности правосудия, решая задачи взаимодействия, обмена данными и электронными документами между судами и пользователями судов (т.е. сторонами судебного разбирательства, адвокатами, свидетелями, экспертами и другими участниками судебного разбирательства), используя разработанные стандарты (например, CEPEJ), а также успешные практики иных государств;

10.  Внедрить систему автоматизированного распределения уголовных дел между судьями;

11.  Внести изменения в законодательство и принять соответствующие практические технические меры с целью обеспечения возможности допроса участников уголовного процесса, находящихся за пределами Республики Беларусь, а также иных лиц, не имеющих возможность лично явиться в суды Республики Беларусь, посредством видеоконференцсвязи;

12.   Вводить практику онлайн-трансляций резонансных уголовных процессов (или их части) с соблюдением права участников процесса на защиту частной жизни;

13.   На законодательном уровне и практически обеспечить доступ третьих лиц (не участников процесса) к отдельным материалам уголовных дел с соблюдением права на защиту частной жизни участников уголовного процесса, с помощью электронных систем, с целью обеспечения прозрачности правосудия и повышения доверия к нему;

14.   Создать открытую электронную базу всех приговоров по уголовным делам с соблюдением требования защиты персональных данных;

15.  Создать цифровую систему (платформу) совместного правосудия, которая будет обеспечивать взаимосвязи между участниками судебных процессов на всех этапах правосудия, которая станет совместимым и эффективным инструментом для коммуникации участников процесса;

16.  При переходе к электронному правосудию и использовании в ходе электронного правосудия по уголовным делам инструментов искусственного интеллекта следовать подходу, что цифровизация не может и не должна стремиться заменить судью или иных участников процесса, судья должен оставаться в центре процесса, а цифровые системы и платформы, а также искусственный интеллект должны нести вспомогательную функцию для повышения эффективности правосудия и качества работы профессиональных участников уголовного процесса;

17.  Продвигать цифровизацию уголовного процесса, в том числе, с целью повышения осведомленности о правосудии в целом, о знании учреждений, процедур, процессуальных сроков, ролей каждого участника процесса, проходящих процессах, что будет способствовать прозрачности правосудия и повышению доверия к системе правосудия в государстве;

18.  Сделать доступ к правовой информации бесплатным для физических лиц, и не только к Конституции, кодексам и отдельным Законам, как это действует в Беларуси в настоящее время, но и ко всем иным видам нормативных-правовых актов, включая локальные;

19.  Государству поощрять и обучать использованию новых информационных технологий в сфере правосудия, как судей и иных, вовлеченных в этот процесс (прокуроров, адвокатов и др.), а также лиц, не являющихся профессиональными участниками процесса;

20.  С целью повышения эффективности судебных процессов и сокращения сроков рассмотрения дел использовать электронные системы для сбора, обработки и публикации данных о длительности судебных процессов;

21.  При разработке нормативных актов и технических регламентов, а также в практике по использованию видеоконференций в судебных процессах (в уголовном процессе, в частности) принять во внимание Руководство по использованию видеоконференций в судебных разбирательствах (CEPEJ Guidelines on videoconferencing in judicial proceedings, CEPEJ(2021)4);

22.  Присоединиться к Рамочной Конвенция об искусственном интеллекте, правах человека, демократии и верховенстве права, а также использовать ИИ в процессе судопроизводства в соответствии с буквой и духом Конвенции.

[1] https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/power.shtml

[2] https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/PDF/?uri=CELEX:02016R0679-20160504

[3] https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=celex%3A32016L0680

[4] https://rm.coe.int/0900001680a46147

[5] https://e-justice.europa.eu/280/EN/online_processing_of_cases_and_ecommunication_with_courts?GERMANY&member=1

[6] https://www.rik.ee/en/international/e-file

[7] Elektronischer Rechtsverkehr (ERV)

[8] https://www.telerecours.fr

[9] https://pst.giustizia.it/PST/#

[10] https://www.judiciary.gov.sg/singapore-international-commercial-court/forms-and-services/electronic-filing-service

[11] https://ej.sudrf.ru/info/poryadok

[13] https://sudrf.ru

[14] https://ej.sudrf.ru/appeal/

[15] https://rm.coe.int/1680065706

[16] https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/PDF/?uri=CELEX:32008F0978

[17] https://www.supremecourt.gov/search.aspx?Search=audio&type=Site

[18] https://www.supremecourt.gov/oral_arguments/audio/2023/23-939

[19] https://rapsinews.ru/judicial_analyst/20181109/290828003.html

[20] https://rapsinews.ru/online_translation/20220215/307724555.html

[21] https://inshe.tv/bez-rubriki/2017-05-18/230642/

[22] https://portal.stf.jus.br

[23] Part 1. General analisys, https://rm.coe.int/cepej-evaluation-report-2024-general-analyses/1680b1e91d; Part 2. Country profiles, https://rm.coe.int/cepej-evaluation-report-2024-country-profiles/1680b1e7d0

[24] https://rm.coe.int/trends-and-conclusions-2024-cepej-evaluation-report-2022-data-/1680b1fa00

[25] https://rm.coe.int/cepej-evaluation-report-part-1-en-/1680b272ac

[26] https://www.rik.ee/en/international/e-file

[27] https://www.rik.ee/en/international/court-information-system

[28] https://www.rik.ee/en/other-services/e-notary

[29] SQL (Structured Query Language) — это язык структурированных запросов, используемый для взаимодействия с базами данных. SQL позволяет создавать, изменять, управлять и запрашивать данные в реляционных базах данных, см. https://en.wikipedia.org/wiki/SQL

[30] Служба Azure OpenAI предоставляет доступ к передовым языковым моделям OpenAI, таким как GPT-4, GPT-3.5-Turbo, DALL-E 3 и другим, с интеграцией в экосистему Microsoft Azure. Эти модели могут быть использованы для различных задач, включая генерацию текста, обработку изображений и создание эмбеддингов. 

[31] https://www.rik.ee/en/international/ai-solutions

[32] https://www.riigiteataja.ee/en/

[33] https://www.finlex.fi/en/

[34] https://asiointi.poliisi.fi/yksityis/rikos

[35] https://www.rechtspraak.nl/Voor-advocaten-en-juristen/Reglementen-procedures-en-formulieren/Strafrecht/Paginas/Mijn-strafdossier.aspx

[36] https://www.om.nl

[37] https://www.om.nl/onderwerpen/verkeersboete/beroep-verkeersboete

[38] https://www.om.nl/onderwerpen/mijnslachtofferzaak

[39] https://www.om.nl/onderwerpen/berichtenbox

[40] https://www.rechtspraak.nl

[41] https://algoritmes.overheid.nl/en/algoritme/crime-anticipation-system-cas-police/81228922

[42] https://www.politie.nl/en/topics/report-a-crime.html

[43] https://www.teismai.lt/en/courts/judicial-system/650

[44] https://e.teismas.lt/en/public/home/

[45] https://pranesimai.teismai.lt/teismu_pranesimai/

[46] https://liteko.teismai.lt/tvarkarasciai/paieska.aspx

[47] https://liteko.teismai.lt/viesasprendimupaieska/detalipaieska.aspx?detali=2

[48] https://rm.coe.int/fiche-pays-partie-2-en/1680b21e99

[49] https://continent-online.com/Document/?doc_id=30397729#pos=2569;-8

[50] https://www.justitietransparenta.md/ru/integrirovannaya-programma-upravleniya-sudebnymi-delami-ipud/

[51] https://tuk.md/vse-jasno/prilozhenie-evo-vsegda-s-toboj-kak-zaregistrirovatsja-i-chto-predlagaet-servis/

[52] https://www.legis.md/cautare/getResults?doc_id=142791&lang=ru

[53] https://newsmaker.md/rus/novosti/resheniya-vysshey-sudebnoy-palaty-moldovy-standartiziruyut-teper-oni-budut-pohozhi-na-resheniya-espch/

[54] https://implicareplus.org/luciuslex/

[55] https://eapcivilsociety.eu/hackathons/hackathon-2023

[56] https://rm.coe.int/1680700f18

[57] https://etalonline.by/

[58] https://www.google.by/url?sa=t&source=web&rct=j&opi=89978449&url=https://portal.gov.by/PortalGovBy/faces/howToConnect&ved=2ahUKEwiK3IKS9tWIAxVw9LsIHaQmM4MQFnoECBgQAQ&usg=AOvVaw23fyWknOZBftOOAUhJySlf

[59] Например, с 01.01.2025 года подключение к базовому пакету электронной базы Эталон онлайн для физического лица стоит 60 рублей в месяц, https://etalonline.by/registration/

[60] https://www.interpol.int/en

[61] https://www.interpol.int/en/How-we-work/Databases/Our-19-databases

[62] https://www.interpol.int/en/Crimes/Cybercrime/Cybercrime-Collaboration-Services

[63] https://sherloc.unodc.org/cld/en/st/home.html

[64] https://migrationnetwork.un.org/resources/unodc-knowledge-portal-human-trafficking

[65] https://www.unodc.org/unodc/ru/index.html

[66] https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/orgcrime.shtml

[67] https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/protocol1.shtml

[68] https://www.wcoomd.org/en/about-us/wco-members/membership.aspx

[69] https://www.wcoesarocb.org/wp-content/uploads/2018/07/WCO-Customs-Enforcement-Network-CEN-–-A-Global-Customs-Enforcement-System.pdf

[70] https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/orgcrime.shtml

[71] https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/corruption.shtml

[72] https://evidence2e-codex.eu/p/e/n/en-ola-e-mla-brochure-491.pdf

[73] https://www.unodc.org/mla/

[74] https://egmontgroup.org

[75] https://www.cilrap.org/purpose

[76] https://asp.icc-cpi.int/complementarity/case-matrix-network-centre-international-law-research-and-policy-cilrap-cmn

[77] https://unite.un.org/goaml/

[78] https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/bangalore_principles.shtml

[79] https://www.unodc.org/ji/en/about.html

[80] https://www.wipo.int/en/web/wipo-alert

[81] https://www.wipo.int/portal/en/index.html

[82] https://search.coe.int/cm#{%22CoEIdentifier%22:[%2209000016805e2aa7%22],%22sort%22:[%22CoEValidationDate%20Descending%22]}

[83]https://search.coe.int/cm#{%22CoEIdentifier%22:[%2209000016804ddb99%22],%22sort%22:[%22CoEValidationDate%20Descending%22]}

[84] https://www.coe.int/en/web/cepej/about-cepej

[85] https://rm.coe.int/cepej-2021-13-en-revised-saturn-guidelines-4th-revision/1680a4cf81

[86] https://rm.coe.int/16807481f2

[87] https://rm.coe.int/cepej-2021-4-guidelines-videoconference-en/1680a2c2f4

[88] https://rm.coe.int/cepej-2021-15-en-e-filing-guidelines-digitalisation-courts/1680a4cf87

[89] In the line with the “Strategic Framework of the Council of Europe” (SG/inf (2020)34)

[90] https://rm.coe.int/cepej-2021-12-en-cepej-action-plan-2022-2025-digitalisation-justice/1680a4cf2c

[91] https://rm.coe.int/cepej-2023-13final-en-activity-programme-2024-2025/1680adccbf

[92] https://www.coe.int/en/web/cepej/-/10th-meeting-of-the-cepej-working-group-on-cyberjustice-and-artificial-intelligence

[93] https://rm.coe.int/ethical-charter-en-for-publication-4-december-2018/16808f699c

[94] https://rm.coe.int/1680078b37

[95] https://rm.coe.int/16808ac918

[96] https://www.met.police.uk/foi-ai/metropolitan-police/disclosure-2023/september-2023/connect-policing-system/

[97] https://www.interpol.int/en/Crimes/Crimes-against-children/International-Child-Sexual-Exploitation-database

[98] https://ai-watch.github.io/AI-watch-T6-X/service/90142.html

[99] https://www.propublica.org

[100] https://doc.wi.gov/Pages/AboutDOC/COMPAS.aspx

[101] https://edoc.coe.int/en/internet/7589-algorithms-and-human-rights-study-on-the-human-rights-dimensions-of-automated-data-processing-techniques-and-possible-regulatory-implications.html#

[102] https://www.coe.int/en/web/freedom-expression/committee-of-experts-on-internet-intermediaries-msi-net-

[103] https://www.coe.int/en/web/cepej/european-cyberjustice-network-ecn-

[104] https://www.coe.int/en/web/cepej/ai-advisory-board

[105] https://www.coe.int/en/web/cepej/resource-centre-on-cyberjustice-and-ai#{%22202452374%22:[0]}

[106] https://www.coe.int/en/web/ccje

[107] https://rm.coe.int/168074816b

[108] https://rm.coe.int/ccje-opinion-no-26-2023-final/1680adade7

[109] https://www.coe.int/en/web/artificial-intelligence/cahai-1#{%2266693418%22:[1]}

[110] https://rm.coe.int/cahai-2021-09rev-elements/1680a6d90d

[111] https://www.coe.int/en/web/artificial-intelligence/cai

[112] https://rm.coe.int/1680afae3c

[113] https://rm.coe.int/1680afae67

[114] https://e-justice.europa.eu/home?action=home, https://e-justice.europa.eu/89/EN/criminal_cases  

[115] https://e-justice.europa.eu/155/EN/online_forms

[116] https://e-justice.europa.eu/515/EN/find_a_legal_professional

[117] https://commission.europa.eu/law/cross-border-cases/judicial-cooperation/tools-judicial-cooperation/european-criminal-records-information-system-ecris_en

[118] https://www.eulisa.europa.eu/SiteAssets/Discover/default.aspx/home

[119] https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/HTML/?uri=CELEX:32002F0584

[120] https://www.ejn-crimjust.europa.eu/ejn2021/Home/EN

[121] https://www.europol.europa.eu/operations-services-and-innovation/services-support/information-exchange/secure-information-exchange-network-application-siena

[122] https://home-affairs.ec.europa.eu/policies/schengen-borders-and-visa/schengen-information-system/sirene-cooperation_en?wt-search=yes

[123] https://home-affairs.ec.europa.eu/policies/schengen-borders-and-visa/schengen-information-system_en

[124] Brussels, 2.12.2020 COM(2020) 710 final COMMUNICATION FROM THE COMMISSION TO THE EUROPEAN PARLIAMENT, THE COUNCIL, THE EUROPEAN ECONOMIC AND SOCIAL COMMITTEE AND THE COMMITTEE OF THE REGIONS Digitalisation of justice in the European Union A toolbox of opportunities {SWD(2020) 540 final}, https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/ALL/?uri=COM:2020:710:FIN

[125] Разработана на основании European Commission Proposal for a

REGULATION OF THE EUROPEAN PARLIAMENT AND OF THE COUNCIL

on a computerised system for communication in cross-border civil and criminal proceedings (e-CODEX system), and amending Regulation (EU) 2018/1726 (Text with EEA relevance)

{SEC(2020) 408 final} - {SWD(2020) 541 final} - {SWD(2020) 542 final}, https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/ALL/?uri=CELEX:52020PC0712

[126] https://commission.europa.eu/law/cross-border-cases/judicial-cooperation/types-judicial-cooperation/e-evidence-cross-border-access-electronic-evidence_en

[127] REGULATION (EU) 2023/1543 OF THE EUROPEAN PARLIAMENT AND OF THE COUNCIL

of 12 July 2023 on European Production Orders and European Preservation Orders for electronic evidence in criminal proceedings and for the execution of custodial sentences following criminal proceedings, https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=celex%3A32023R1543

[128] Directive 2014/41/EU of European Parliament and of the Council of 3 April 2014 regarding the European Investigation Order in criminal matters, https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/PDF/?uri=CELEX:32014L0041&from=EN

[129] Convention on Cybercrime, Budapest, 23.11.2001, https://rm.coe.int/1680081561

[130] Second Additional Protocol to the Convention on Cybercrime on enhanced cooperation and disclosure of electronic evidence, https://rm.coe.int/1680a49dab

[131] https://knowledge4policy.ec.europa.eu/dataset/ds00008_en

[132] https://www.europol.europa.eu/operations-services-and-innovation/services-support/information-exchange/europol-information-system

[133] https://data.consilium.europa.eu/doc/document/ST-10900-2005-INIT/en/pdf

[134] COUNCIL DECISION 2008/615/JHA (Decision on the stepping up of cross-border cooperation, particularly in combating terrorism and cross-border crime), https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX%3A32008D0615

и COUNCIL DECISION 2008/616/JHA (Decision on the implementation of Decision 2008/615/JHA on the stepping up of cross-border cooperation, particularly in combating terrorism and cross-border crime), https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX%3A32008D0616

[135] REGULATION (EU) 2023/969 OF THE EUROPEAN PARLIAMENT AND OF THE COUNCIL

of 10 May 2023 establishing a collaboration platform to support the functioning of joint investigation teams and amending Regulation (EU) 2018/1726, https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=celex%3A32023R0969